Поэтому я обойдусь без шаблонных фраз. Я расскажу о тех двух встречах и о том, какой я увидела Джин… Или о том образе, который запомнила и который может сильно отличаться от реальности. Возможно, мои слова больше скажут об утомленном своей ношей бывшем сенаторе, чем о Джин Эрсо.

Во время нашей встречи незадолго до операции «Перелом» Джин была закована в наручники. Я читала ее досье, и мой выбор пал на нее по причинам, которыми я не горжусь. Я ожидала увидеть дерзкую девчонку, чьи надежды Альянс обманул всеми мыслимыми способами: ее предал Со и те из нас, кто был с ним знаком; ее бросили на произвол судьбы, когда она осталась совсем одна; не смогли спасти ее родителей. Я надеялась, что ее можно убедить (видимо, подразумевая, что ею можно манипулировать) помочь нам, чтобы мы в ответ помогли ей.

Но девушкой, которая предстала передо мной на «Базе-1», манипулировать было невозможно. Я могу по пальцам пересчитать тех, чьи воля и неистовый напор сильны настолько, что способны повести за собой других. Мне доводилось, к счастью или сожалению, знать тех, кто взращивал в себе этот талант, будучи политиком или генералом. Думаю, что Джин так и не поняла, какой эффект производила на окружающих, так и не почувствовала всю силу сострадания и единения, которые она привносила с собой. Как я и подозревала, она оказалась неуживчивой, измученной проблемами девушкой, которую тем не менее невозможно не заметить или забыть.

За свою короткую жизнь она пережила множество невзгод, из-за которых очерствела. Но каким же ярким внутренним светом она лучилась!

Наша первая встреча была недолгой, а вторая оказалась и того короче. Когда она докладывала Высшему командованию Альянса об угрозе «Звезды Смерти», мы успели перекинуться наедине парой фраз, и мне явилась иная девушка, совершенно не похожая на ту, что предстала передо мной в кандалах. Обрела ли она покой? Не думаю. Но она всем своим видом источала новообретенную уверенность.

В определенных кругах становится модно утверждать, что Джин Эрсо отправилась на Скариф, намереваясь принять смерть мученика. Будто бы она поняла, что ей уже нечего терять, и выбрала неминуемый конец. Я до последнего вздоха буду отстаивать мнение, что это не так. Думаю, что Джин полностью разобралась в себе и нашла для своих самых лучших и самых худших качеств, своих самых темных и самых светлых мыслей применение, достойное ее внутреннего огня.

В лучшей вселенной она бы выбралась со Скарифа. Не представляю, кем бы она после этого стала, но уверена, что кем-то совершенно незаурядным.

Я горжусь, что пускай мимолетно, но была с ней знакома.