землей. Они уже были возведены, сейчас по обе стороны от них торчали джипы – популярные здесь Тойоты и люди в отличной от военных форме еще раз обыскивали трибуну и все перед ней. Было видно собак… это уже что-то новое, собаки, натренированные на поиск взрывчатки. В арабских армиях – почти никогда не бывает собак.

Внимательно всматриваясь, Лэнсдорф заметил еще одно. У солдат в отличающейся от армейской форме были автоматы сниженного калибра, не армейские. Скорее всего, эти новые, 5,45 – оранжевые магазины. Значит, это какая-то элитная часть…

Больше часа наблюдения. Слезятся глаза.

Постепенно прибывают армейские. По приказу солдат в неармейской форме – все внедорожники отогнали от трибуны. Выстроено оцепление.

Еще примерно полчаса. Техника выстроилась коробками – техники относительно немного, но техника современная. Первыми идут танки, восемь машин. Две коробки по четыре, на всех – иракские флаги. Шесть катков на борт, массивные бортовые экраны и длинные стволы пушек – это похоже Лев Вавилона, новейший танк на базе русского. За ним – боевые машины пехоты, тоже восемь штук. Советские БМП, скоростные гусеничные моторизованные средства для доставки пехоты и поддержки огнем. Но у этих – длинные и тонкие стволы пушек, необычные – похоже, советский ответ на Бушмастер. Вероятно, новая поставка, до этого у них были старые советские и китайские БМП. Следом шли бронетранспортеры, тоже восточного блока.

Интересно, будет ли авиация.

Вертолетов слышно не было. По данным израильских спецслужб – недавно, какой-то летчик бомбил дворец Саддама. Теперь – ВВС парализовано проверками, а воздушное прикрытие лидера отозвано. Ни один самолет или вертолет – не имеет права приближаться к кортежу Великого Лидера и Отца нации.

Он повернул бинокль вправо. И увидел столбы пыли – шла колонна…

В колонне – было одиннадцать машин.

Выделялись Мерседесы – удлиненные, их было ровно пять штук. В голове колонны шел советский разведывательный броневик, короткий, с пулеметом. Дальше один за другим – пять Мерседесов, три джипа, два грузовика с солдатами.

Первыми – с грузовиков спешились солдаты, заняли периметр. Затем – охрана из джипов и Мерседесов выставила второй круг оцепления. Тех, кто проверял – видно не было, они сдали позиции и отошли.

На трибуне – выстраивались генералы

– Целься – скомандовал Лэнсдорф и нащупал подрывную машинку.

Кто-то шел к трибуне, окруженный охраной.

– Дальность

– Тысяча девятьсот.

– Ветер…

Снайпер начал готовиться к выстрелу, он единственный, кто был не один – у него был корректировщик огня.

– Два влево. У трибун – безветрие.

Флаги – свисали безвольными тряпками. Было непонятно, будет ли Саддам произносить речь, и вообще, сколько времени он пробудет на трибуне.

– Навелся.

На трибуну – поднялся человек с усами и в черном берете. Охрана – заняла позиции впереди и по бокам его трибуны. На высокой трибуне он был один, гвардия стояла впереди, на высоте примерно шести футов от земли. Там была ступенька.

– Опознание – сказал Лэнсдорф

Израильтяне – поделились с ними несколькими способами опознания Саддама. Например, считалось, что только Саддам может носить табанью, президентский пистолет. Еще одним признаком могло быть то, что у настоящего Саддама больные, с неправильным прикусом передние зубы. Но никто не сказал им, как им, черт побери, рассмотреть пистолет или зубы Саддама с расстояния чуть ли не в милю.

– Знаки различия… одна большая звезда. Совпадает. Усы… внешний вид совпадает.

Черт… может это и в самом деле Садди?

Техника начала движение.

– Есть опознание…

– Ждите…

Танки приближались к трибуне. Вряд ли они боеспособны – рисковать никто не захочет.

– Ждите…

Первая коробочка танков прошла. Саддам стоял, приложив руку к голове, отдавая честь.

Он или не он?

– Огонь по готовности!

Лэнсдорф начал считать секунды… адреналин буквально кипел. Вот ради этого – он и жил, ради таких минут как эта. Ты лежишь в песчаной норе, и знаешь, что если тебя поймают, то вывернут наизнанку. Но ты творишь историю.

Винтовка глухо ахнула.

– Один!

Интересно, увидели или нет? Они потратили часть драгоценной воды, чтобы смочить почву перед дульным тормозом.

– Два!

Ничего не происходило. Танки шли и Саддам – был виден за стеной поднимающейся пыли. Интересно, он что – по доброй воле решил стоять в этой пыли?

– Три!

Лэнсдорф сжал в руке эспандер подрывной машинки. Справа, много дальше, у самого города – хлопнула вспышка. Это и была их страховка – они сильно рискнули, размещая ее. Небольшой заряд, взрыв которого сильно похож на взрыв фейерверка или стрельбу из автоматического оружия. Это должно отвлечь телохранителей и создать неразбериху.

Тем более что местные вряд ли ожидают нападения снайпера с расстояния почти в две мили….

– Наблюдаю подрыв

– Подтверждаю

Лэнсдорф взял рацию.

– Фаза два!

Трое котиков, отвечавших за БПЛА – получив сигнал и не обращая внимания на вертолеты вдали – выскочили из щели, которую отрыли для себя и бросились к беспилотнику. Он был установлен на полосе заранее и накрыт масксетью.

Один из котиков – стащил масксеть с аппарата и отбросил в сторону. Другой – привязал аппарат куском парашютного амортизатора к крепко вбитому в землю колу. Третий – запустил двигатель. Такая штука – на сленге наркомафии называлась «короткая рулежка», именно таким образом – пилоты мафии на груженых по самое не могу легкомоторных самолетах – взлетали вырубленных прямо в джунглях аэродромов. Длина их была сто, сто пятьдесят метров… с таких аэродромов не смог бы взлететь ни один нормальный летчик – а они взлетали. Американский спецназ – вряд ли мог где-то освоить тонкости «короткой рулежки», но только не Red Cell, красная ячейка. Красная ячейка готовилась к войне террористическими методами и знала о противоправной деятельности всё.

– На катапульте! – крикнул бывший морской котик, подражая техникам палубных команд на авианосце

С жужжанием закрутился винт.

– Движок окей! Обороты!

Провернулся правый закрылок

– Правый норма

Левый

– Левый норма!

Руль направления

– Направление норма. Все – норма.

– На полосе – чисто!

Где-то недалеко – стрекотал вертолет, для опытного спецназовца это было сигналом опасности – тихий, рассеянный звук ничего не значит, может, опытный пилот на Хуке – подкрадывается на предельно малой, прикрывшись горным склоном, а в вертушке – группа спецназа, Республиканская гвардия. Но они умели делать ставки

– Все позиции – норма!

– Обороты!

Когда этот способ запуска только отрабатывали – боялись того, что БПЛА просто перевернется, клюнет носом на старте. Испытания показали, что опасения были беспочвенны – израильтяне знали, что делали. Длинный нос с носовой стойкой шасси – гарантировали от этого на сто процентов, машина и создавалась для того, чтобы взлетать с разбитых участков шоссе, а то и вовсе с пустыни

Специально припасенным длиннющим мачете – котик рубанул по натянутой резине и упал, закрывая голову руками. Уродливый самолетик – подпрыгивая, рывком начал разгон и подскочил в небо, когда до конца полосы оставалось больше трети.

– Иеху!

– Сукин сын!

– Черт, ноги в руки и двигаем отсюда! Бегом, бегом, бегом!

У них были автоматы Калашникова и форма Республиканской гвардии. Могло пройти – а могло и нет.

Небольшой самолетик, даже летя над землей – был почти незаметен. Израильтяне, понимая, что звук мотора девать некуда, соорудили что-то вроде детской трещотки, настроив ее так, что звук этот стал напоминать звук вертолетного двигателя. Обычно человек, если слышит что-то – соотносит это с ему известным, и только если это не соотносится с известным – подает сигнал тревоги. К тому же низко летящий самолетик, с камуфляжем под пустыню на верхней части фюзеляжа – почти невозможно было заметить с воздуха…

– Он летит – первым услышал Лэнсдорф

– Подтверждаю…

– Питание.

Напарник подключил питание к аппарату (они экономили энергию) – и Лэнсдорф был вознагражден хоть и нестабильной, но довольно четкой картинкой, напоминающей необработанные изображения в Национальной службе рекогносцировки. Здесь – был один из опасных моментов: обычно, если спецназу предстоит иметь дело со сложной аппаратурой в полевых условиях – они берут не один, а два комплекта такой аппаратуры на случай отказа. Но здесь – сделать такое не позволял ни вес, ни уникальность аппаратуры – израильтяне собирали ее вручную под каждый аппарат. Если бы сейчас аппаратура дала сбой – им бы пришлось отходить.

– Есть изображение.

– Вырубай.

Аппарат продолжал лететь

– Смотри, что там…

На месте, где только что