– И что, нам скоро ждать Волну? – Бор спрашивал это как бы в шутку, пытаясь скрыть свои опасения. Он только недавно стал свидетелем того, как шероховатая поверхность пепельной земли выпустила слепца – верный признак грядущего ненастья.

– Нет, что вы, – успокаивающе заулыбался ученый. – Ничего такого нас в ближайшем будущем не ждет. – Видите, – он указал на трещину, – она ведь осталась на прежнем месте. Я же об этом в самом начале говорил. Так что все пока хорошо.

Бор, не отрывая взгляда, посмотрел на покоящийся кусочек, лихорадочно пытаясь сопоставить любые возможные варианты; попутно не выдавая промелькнувших эмоций на собственном лице, он постарается в дальнейшем держать язык за зубами. Как истинный, он нутром чуял, что что-то во всем этом слишком уж натянуто, но в то же самое время командор прекрасно осознавал, что некоторые вещи он должен будет пока хранить за всевозможными замками. Правительница сама знает, что нужно будет предпринять, а пока от нее распоряжения не поступило, никто из других Гильдий не должен узнать, что великий артефакт, который все так тщательно проверяют, сейчас сам похож на спящего Похороненного.

Через какое-то время ему пришлось двинуться в обратный путь, оставив Арвэя в Железной Крепости с миротворцами. Он летел обратно один, потому как понимал, что еще одной такой поездки по небу пепельной земли его сослуживец не перенесет. Это было ясно как день, да и распоряжение, отписанное Катариной, предусматривало такую линию поведения. Все-таки казначею предстояла довольно нудная и утомительная работа, перед тем как в бастион войдут представители других Гильдий. Те вряд ли окажут более мягкое давление на Бакши, нежели миротворцы.

Каково же было удивление Бромура Туркуна, когда у самой взлетной полосы к нему обратился какой-то местный, совершенно незнакомый тип.

– Вы ведь истинный, не так ли? – едва слышно он прошептал командору.

– Да, – негромко ответил тот.

– У Железной Крепости важное послание госпоже Катарине. Вы должны будете слово в слово передать его.

– Конечно.

– Он ворочался и едва не проснулся.

Бор едва смог перевести дыхание. В ушах натужно затрещало. Он наконец все понял.

17:15

Анарин, только что стоявшая напротив него, пропала бесследно, а сам парень, едва сдерживая желудок от непроизвольного кульбита, почувствовал, как земля предательски быстро ушла у него из-под ног, и только после этого отчетливо понял, что едва самым глупейшим образом не выдал себя.

Внезапно его охватило какое-то странное, чудовищное чувство потерянности. Парень неожиданно отчетливо понял, что совершенно не понимает, где он. В каком месте очутился и главное – как.

Все еще скрежеща зубами в бессильной ярости на собственные промахи, он наконец понял, что пора бы и отпустить рукоять перочинного ножа. Правда, стоило магу это сделать, как этот самый нож бесследно исчез, словно его никогда и не было, а дерево на глазах затянуло свои раны, убрало глубокие борозды коры, стало казаться гораздо моложе, нежели он помнил.

В вышине раздался знакомый, но уже порядком подзабытый шум, путник ошалело поднял голову и увидел, как яблочно-зеленая листва гомонливо трепещет под легкими порывами поднявшегося ветра. Едва заметный поток обдал парня, он интуитивно огляделся.

Еще недавно умирающий под осенним пасмурным небом мир преобразился и помолодел. Окунувшись в зеленую одежду, деревья призывно шептались, а изумрудные россыпи мха выглядели здоровыми островками лесного покрывала. Некогда крючковатые промозглые кроны теперь обрели благородные очертания поздней юности, а найденный Анарин страж уж никак не казался тем болезненным обломком, доживающим свой век под тяжелыми корнями могучего древа, он в мгновение ока преобразился в белоснежный памятник, воздвигнутый неведомыми мастерами у самого края тянущейся вдаль брусчатки терракотовой дороги.

Лиса, заинтригованный словами девушки, подошел к столпу, доходившему ныне парню чуть ли не до плеч. Он быстро пробежал взглядом по шероховатой поверхности, оглядел утраченные временем рисунки и узоры, мельком посмотрел на знакомого всадника. Все было так, как ему описывала Анарин, вот только по эту сторону следы от недавней резьбы все еще были видны, и Лиса то и дело ловил себя на том, что вот-вот увидит незримого камнетеса, выдолбившего в этом куске камня такую удивительную красоту.

Вот только задерживаться не имело смысла, и как бы парень не хотел остаться возле этого камня подольше, разглядывая рунические надписи и утраченные в его собственном мире барельефы, но долг неукоснительно гнал его вперед.

Продолговатые кирпичи, похожие на кусочки глины, забавно сверкали под теплыми солнечными лучами. Лиса, мирно шагающий вдоль выложенной тропы, уже давно снял свой плащ, вложив его в заплечную сумку, и мысленно прикидывал, сколько еще нужно будет ему так идти, пока какая-нибудь зараза не соизволит высунуться из своего логова.

Все было уж слишком безоблачно и не похоже на привычный юмор древних жителей Лабиринта. Хорошо хоть он заранее побеспокоился, чтобы разузнать получше о тех напастях, могущих его подстерегать на любом отрезке пути. Удивительно, но найденные им трактаты, обычно противоречащие один другому, в подобных вопросах однозначно сошлись на том, что место по ту сторону темное и мрачное, едва ли не похожее на его родную Изнанку.

Маг вновь огляделся – спокойный окружающий пейзаж уж никак не хотел испугать его, скорее был похож на милую проселочную дорогу сквозь рощицу, соединяющую две соседние зажиточные деревеньки. Невероятно миролюбивое и отрадное место.

Хотя парень и не расслаблялся и заставлял все свои чувства работать на полную мощность, но постепенно однообразная лесная тропа направила его мысли в привычную колею. Он, словно четки, начал перебирать их, понемногу останавливаясь на каждой, но все равно, по большей части, он думал об оставшейся по ту сторону девушке. Лиса хоть и знал раньше, что Анарин неплохо разбиралась в Последних мирах, но теперь убедился в этом на собственной шкуре. К тому же, он до этого никогда не слышал о стражах – тех стражах, что показала ему не так давно путница. Он прекрасно понимал, что ее находка скорее облегчила его работу, нежели наоборот – ведь практически все подступы в свое время были благополучно заблокированы или же оснащены охранными чарами. Даже тот ход, который выбрал для себя Лиса, хоть и казался ему не таким недосягаемым, но все равно требовал для прохождения огромной подготовительной работы, но теперь же все совсем изменилось.

Видимо, слова правительницы сторицей окупились, и если она сказала, что Лисе покажут неохраняемую тропу – так оно и случится. Откуда же сама Катарина о таком знает, парень мог только предполагать, ведь хотя он о многом догадывался, но старался о своих домыслах особо не распространяться: Лабиринт – это всего лишь Лабиринт. Там все знают друг друга, а оброненное ненароком слово уж никак не принесет сказавшему его путнику прибыль.

Солнце уже порядком припекало, и Лиса, отряхивая выступившую испарину, достал из сумки бурдюк с водой. Отпил несколько глотков и вновь направился по нити брусчатки, едва ли заботясь о соблюдении правильности направления. Он, как опытный маг, нюхом чуял, что тропа, по которой он шел, пролегала вдоль одной из тонких линий силы, похожей на подземную реку.