– Посадка, – наконец, сообщила Норма. – Состояние корабля удовлетворительное, требуется техническое обслуживание и полное освидетельствование конструкций. Остаток топлива – семьдесят восемь процентов. Вывести список повреждений?

– Отставить, – буркнул я. – Все равно отсюда мы не стартуем. Так, Джинн, принимай командование, приехали.

– Ну что, ребята, собираемся? – сказал Джинн (в роли командира он чувствовал себя неуверенно). – Всем надеть недостающие предметы снаряжения – шарфы, балаклавы, перчатки, очки, проверить оборудование и снаряжение.

– На кой нам одеваться? – удивился Призрак. – Мы вроде собирались на Цезаре кататься.

– А до Цезаря ты как добираться будешь? – поинтересовался Джинн. – Судя по всему, за бортом не Майями-бич.

– Температура воздуха – минус восемьдесят четыре градуса Цельсия, – сообщила Норма, – гравитация 0,97g, атмосферное давление – три тысячи девятьсот девяносто миллиметров, скорость ветра – 0, 02 м/с. Концентрация основных компонентов атмосферы…

– Довольно, – прервал я. – Призрак, я твоего железного коня уважаю, но всегда надо иметь запасной вариант.

– Кстати, – спросила Льдинка. – А что делать с нашим другом? У него нет комбинезона.

Действительно, у «атланта» (такое название для супермена почему-то возникло и уже немного закрепилось внутри цепочки) из одежды было только облегающее трико телесного цвета из какой-то не очень плотной на вид ткани. У него даже обуви не было, пока Фредди не презентовал ему пару своих кроссовок. Фредди же снабдил нашего гостя другой одеждой из своих запасов – несколько коротковатыми для него брюками, рубахой и курткой с капюшоном. А также парой кожаных перчаток, хотя, на мой взгляд, это уже было излишним.

– Можем его посадить в Цезаря, – сказал Призрак. – До разгрузки, с вещами.

– Я попробую перейти так, как есть, – предложил «атлант». – По моему субъективному ощущению, условия за бортом тяжелые, но не особо для меня опасные.

Вся команда моментально возмутилась и стала отговаривать «атланта» от этой безумной затеи. Я, тем временем, заметив, что Норма вытащила из-под кресла сверток с недостающими частями экипировки, сделал ей предложение. Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего:

– Бракиэль, вы не знаете, что говорите. Зачем мне здесь оставаться, чего дожидаться? К тому же я за пару часов сойду с ума от волнения и одиночества. То есть я не преувеличиваю – мои протоколы, постоянно сверяя характер моих действий с законами Азимова, вскоре приведут меня к критической ошибке.

– Слушай, – сказал я. – Ты меня извини, конечно, но я попробовал немного залезть тебе в голову…

– Догадываюсь даже, зачем, – ответила она, – но у вас, судя по всему, не получилось.

– Да, – признался я. – Зато я выяснил одну интересную деталь – ты сейчас мыслишь по-другому. Не так, как андроид.

– Что-то во мне изменилось, – призналась она. – Но я чувствую, что сойду с ума, если не буду вас сопровождать. Не могу. И вы мне запретить не можете.

– Ты права, – согласился я. – Жаль…

– Что жаль? – спросила она.

– Жаль, что я не могу вернуться в Швейцарию, – я улыбнулся. – В тот день. Я бы пошел играть. Или пить. И я бы взял другого андроида в сопровождающие.

– Я теперь стала умнее, – сказала она. – И знаю, почему вы говорите это. Но это не сделало бы меня счастливой.

– Норма. Нас могут убить! Выпить, как бутылку минералки, сожрать наши души, и ты говоришь, что…

– Да, – согласилась она. – Нас могут убить. Но я умру счастливой рядом с вами. Даже зная, что вы любите другую. Жизнь конечна, и у человеков, и у андроидов. А счастье стоит того, чтобы жить.

– Какое счастье? Умереть рядом с тем, кто любит другую?

– Умереть рядом с тем, кого любишь ты, – ответила она.

– Эй, это кто здесь умирать собрался? – возмутился вездесущий Призрак. – Я вам, кажется, сейчас так умру, мало не покажется!

– Пупок не развяжется? – обернулся к нему я. – Я крепче тебя буду.

– И не таких крепышей лупили, – Призрак хлопнул меня по плечу. – Ti mando nel culo, тут у нас атлант собирается голяком пробежаться до моего мотоцикла, идем посмотрим?

– Слушай, а ему места в Цезаре хватит? – спросил я.

– Più siamo meglio stiamo[46], – фыркнул Призрак. – Уместимся. В крайнем разе к кому-нибудь на коленки сядет, к Льдинке, например.

– К Льдинке?! – я посмотрел на Леди Лед, суетившуюся вокруг атланта. Она, привстав на цыпочки, повязывала ему шарф, кажется, свой.

– Ну, или она к нему, – веселился Призрак. – Quo cazza?!

* * *

У Цезаря в его новой ипостаси был только один недостаток: скорость «под щитом» оказалась черепашьей. Но зато можно было вдоволь насладиться унылыми и, увы, хорошо знакомыми мне пейзажами.

Марш-бросок атланта прошел успешно – и это при том, что мы даже в комбинезонах чувствовали себя неуютно. Как под водой во время тренировки, только все еще усугублялось из-за чуждого пейзажа, окружавшего нас.

Кстати, я внезапно понял, что этот хорошо знакомый мне город напоминал тот, что мы когда-то могли наблюдать на дне океана. Интересно, кроме меня, это кто-то заметил?

А безымянный пока атлант шел медленно, словно издеваясь. По настоянию Льдинки он надел на голову капюшон, но лицо оставалось открытым. Сначала он прикрывал его шарфом, который к тому же худо-бедно исполнял фильтрующую функцию, но потом опустил руку и сделал глубокий вдох.

Сердце ёкнуло даже у меня, а у Леди Лед даже ноги, кажется, подкосились:

– Ничего, – сказал он (его голос постоянно изменялся, в нем слышались наши интонации, в том числе мои… и Нааме), – дышать можно, но для вас, кажется, действительно опасно.

– Никогда больше так не делай! – набросилась на него Льдинка. – Чуть до инфаркта меня не довел, придурок!

Я заметил, что Джинн и Призрак переглянулись, а Дария подмигнула Тени.

Потом мы забрались в мотоцикл, где расположились чуть ли не на головах друг у друга, но это нас не особо беспокоило. Я заметил, что всеми нами, в том числе и мной, овладела какая-то бесшабашность – вероятно, мы просто примирились с возможной опасностью.

Ни одного пагрэ мы не встретили, но однажды нам пришлось остановиться – по моей просьбе. Земля Энигмы была покрыта легким флером снега – колеса Цезаря поднимали его, и он еще долго клубился за нашим мобилем. Возле одного здания, как мне показалось, я заметил следы. Мы затормозили, но следы оказались иллюзией. Я расслабился и чуть было не пропустил знакомую кучу.

Никакой перчатки там не было, но я, вспомнив этот момент из сна, попросил Фредди показать свою татуировку.