– Ах-х… – выдохнула тысяча луженых глоток.

По храму прокатился железный лязг – гномы как один опускались на колени, приветствуя своего бога.

– Великий Отец… – Многоголосый шепот эхом заметался под куполом Храма.

Хороводы огней вокруг алтаря окончательно стихли, открывая нашему взгляду крупного взлохмаченного мужика совсем не гномьих размеров – эдакий Джигурда, в хорошем смысле этого слова. Мускулистые шрамированные руки легко удерживали молот исполинских размеров.

С удовольствием оглядев склонивших головы гномов, он чуть заметно покивал в такт их искренней молитвы, на глазах наливаясь силой. Вот его взгляд пробежался по храму, бог нахмурился, затем настороженно понюхал воздух – морщины перечеркнули массивный лоб. Глаза Ауле на мгновение уставились в никуда – будь я проклят, если он не полез во внутренний интерфейс!

Короткая пауза, и громогласный рев разъяренного бога обрушился на наши уши:

– Тьма?! Что за глупые шутки, клянусь Всевышним Эру!

Не самый удачный момент для знакомства, но лучше сразу расставить все по своим местам. Я прокашлялся:

– Уважаемый Ауле, приветствую тебя в Друмире! Хочу заметить, что Верховным богом этого мира является Неназываемый…

Ну да, приврал чуток, есть еще Светлый пантеон, ну да мы этот вопрос скоро решим…

Тяжелый взгляд бога придавил меня к земле:

– Продавшийся Тьме Перворожденный – в моем Храме?! Да ты кто такой?!

С трудом сглотнул – умеют эти боги ментально прессовать, – ну да у меня щит к этому делу плюс богатая практика общения с Павшим.

– Я – Первожрец Темного Пантеона. Я тот, кто добыл артефакт божественной силы и призвал тебя к жизни в этом мире!

Губы Ауле исказила гримаса крайнего раздражения – вот и стал я громоотводом для божественной ярости:

– Такие жрецы нам не нужны – на колени, червь!

А хрен тебе по всей морде! Я перед Павшим не особо-то прогибался, а тут полузабытый божок из Средиземья…

Даже порядочно ослабленная ментальным иммунитетом воля Высшего Существа давила на плечи бетонной плитой. Суставы скрипели, похрустывал позвоночник, расплющенными кляксами корчились на полу чувствительные гончие. Зря ты так, дядя…

Набычившись, я медленно повторил:

– Я… Первожрец!.. Первый… после… Неназываемого!

– Что?!

Ауле взревел, окончательно теряя над собой контроль. Широкий, рабоче-крестьянский взмах мускулистой руки – и тяжелый молот обрушился на мою голову.

А вот теперь – звездец!

Дзень! Звякнуло, разноцветные искры подсветили немую сцену – танковый ствол в руках Умки на полпути перехватил падение молота. Ауле страшно, по-звериному зарычал, вновь вскинул тяжелое оружие и со всей своей недюжинной силой принялся вколачивать тролля в землю. Контратаковать Умка не успевал, лишь подставлял под молниеносные удары мифриловый артефакт, укрепленный силой Павшего и Макарии.

Неназываемый, твой выход! Встреча пошла по худшему сценарию, беречь безтормозную психику альфа-существа уже смысла не было, пора вводить в бой главный калибр.

Глава Пантеона явно следил за происходящим в астральный глазок – появился мгновенно, без глупых спецэффектов в виде портальных хлопков. От Верховного бога за десяток шагов разило Силой, за его спиной уверенно шагала Макария – изрядно окрепшая на водопаде энергии, идущей от сотен тысяч верующих и ежесекундных жертвенных смертей. Мне даже показалось, что где-то в темном углу ухмыльнулся жуткой улыбкой наблюдающий за призывом паук. Все боги в сборе…

– Остановитесь! – Наполненный силой голос прокатился по Храму, попутно выискивая слабину и выкашивая слабейших.

В последний раз сжались и остановились сердца у десятков разумных. Перекошенные лица, беспомощно хватающие ртами воздух, намекали об остановках дыхания, остекленевшие взгляды вторили о параличе сознания. Идущая следом за Верховным Макария лишь качала головой и легким шевелением пальцев посылала по залу оживляющую зеленую волну.

Ауле, разглядев более солидного противника со столь ненавистным ему окрасом силы, оставил в покое тролля и бросился к Неназываемому. Умка, к тому времени уже по колени вколоченный в мраморные плиты, с хрустом выдрал ноги из крошева и, решительно наморщив лоб, поковылял следом, стремясь отомстить и сокрушить.

Ауле пер на допинге, его фигура ускорялась, размазываясь в пространстве, голубой росчерк и стон рассекаемого на запредельных скоростях воздуха подсказали о взмахе и ударе молота.

Застывший неподвижным изваянием Павший лишь вскинул навстречу руку, подставляя ладонь под удар. Бам! Полыхнуло, взвизгнула алмазная шрапнель, выкашивая ближние ряды зрителей – температура, давление и напряжение магических сил в точке удара были таковы, что меняли атомарную структуру вещества – углеродные решетки уплотнялись, превращая газ в колючие кристаллы.

Пальцы Неназываемого сжали молот, сминая мифрил и навечно оставляя на нем отпечатки. Глава пантеона легко вывернул оружие из рук Ауле и отбросил его в сторону.

Затем короткий замах – бам! Четкий правой в подбородок отбросил лохматого назад, к алтарю. Позорно осевший на пятую точку бог по-собачьи затрусил головой, собирая глаза в кучу.

Павший неторопливо приблизился, ухватил Ауле за горло и на вытянутой руке приподнял его в воздух, словно нашкодившего котенка.

– Успокойся, вала Ауле, время Последней Битвы еще не пришло!

Хрипящий от натуги подгорный бог вцепился в руку Неназываемого, силясь разжать адамантовую хватку.

– Ненавижу…

Павший осуждающе покачал головой:

– Не дури! Это другой мир, другие законы, знания из прежних воплощений зачастую бессмысленны, а то и обманчивы! Когда ты изучишь деяния так называемых светлых, сравнишь их с теневой стороной – ты поймешь! Да хотя бы проследи жизненную нить моего Первожреца, ты ведь можешь, я знаю!

Ауле бешено вращал глазами:

– Никогда! Никогда я не служил Тьме! Четырнадцать воплощений в различных пластах реальности, сорок тысячелетий борьбы со злом! Не бывать этому и теперь!

– Идиот! Какое зло, ты оглянись вокруг?! И кстати, сколько из четырнадцати аватар здравствуют по сей день?

Ауле болезненно дернулся, но не уменьшил яростный напор:

– Ну и пусть я остался один! Придет время Последней Битвы, и Великий Эру вновь призовет меня!

С трудом ворочая шеей, Ауле оглядел коленопреклоненных и истово молящихся гномов:

– Простите меня, дети мои, ваше время еще не пришло…

Реальность вновь дрогнула, зазвенела тысячью разбитых хрустальных сервизов. Фигура бога обмякла и потекла, теряя яркость и краски.

Он развоплощается! Гребаный Джигурда! При развоплощении бога его алтарь теряет один уровень, в нашем случае он тупо обнулится, оставляя нас с дулей в кармане и еще одной расой во врагах.