– Отвали от меня, тупая овца, а не то я тебя проучу.

– Попробуй.

Ева встала.

– Если вы не поняли слов моей напарницы, то поясняю: вам предъявлено дополнительное обвинение в попытке подкупа сотрудников полиции. И это просто вишенка на торте. Не будет тебе никаких сделок, ублюдок. Пибоди, позаботься, чтобы этого мерзкого подонка вернули в камеру.

– Я не пойду в камеру. Я хочу поговорить с вашим начальством! Немедленно!

– У вас нет таких прав. – Ева собрала папки.

– Я выйду под залог через час! – заорал Найтли.

Ева рассмеялась и почти силой вытолкнула Пибоди из комнаты.

– Так и тянет кого-нибудь стукнуть! – воскликнула Пибоди.

Ева усмехнулась.

– Только не меня, потому что я никогда не любила тебя больше, чем сейчас.

Пибоди хихикнула и потерла руками лицо.

– «Потные парни с гигантскими членами»?

– Да, не было времени придумать образ поярче.

– А я представила себе и теперь пытаюсь выкинуть из головы.

– Расслабься. Сходи в спортзал, если тебе нужно выпустить пар, побоксируй с дроидом. А пока найди пару больших потных копов, чтобы они швырнули этого жалкого ублюдка в камеру.

– Ты играла роль «хорошего копа». – Пибоди вздохнула. – Подкупила его своим заинтересованным, даже зачарованным видом. И это сработало. А я была, пожалуй, «ворчливым копом». Разновидность «плохого».

– Ты была крутым копом, – сказала Ева, и, заметив, что глаза Пибоди наполняются слезами, добавила резко: – Крутым! Не порть впечатление.

– Меня тошнит от него. Казалось бы, после всего, что мы повидали, после всех подонков, с которыми мы имеем дело, следовало бы привыкнуть. Но от него меня прямо тошнит.

– Он у нас в руках, Пибоди. Мы сделали свою работу на «отлично». Проследи, чтобы его вернули в камеру. Потом напиши отчет, хорошо? Напиши отчет и иди домой. Побоксируй с дроидом, займись любовью с Макнабом, свари суп… спусти пар.

Ева только сделала шаг к комнате для наблюдения, когда оттуда вышла Рео.

– Ты здорово облегчила мне работу.

Ева бросила взгляд в сторону допросной.

– Думаю, он год просидит в «Омеге», прежде чем начнет понимать, что его жизнь кончена.

– Я надеюсь, он поймет это раньше, но пусть хоть так. Хочешь, чтобы я связалась с жертвами и сказала им, что он у нас?

– Со всеми из списка потенциальных жертв, с кем мы говорили. Ольсен и Тредуэй лично сообщат об этом Патрикам и Бринкманам. Я возьму на себя Дафну Страццу.

– Хорошо. – Рео пожала руку Еве и ушла делать свою часть работы.

Ева подождала, пока выйдут Мира с Рорком, подняла палец и подошла поговорить с Ольсен и Тредуэем.

– Ты поджарила его, как колбасу, – сказал Тредуэй.

– Спалила до углей. При его самоуверенности это оказалось чертовски легко. Говорить с Патриками будет труднее.

– Да. – Ольсен покачала головой. – Это их убьет.

– Они должны узнать от вас. Вы с ними теснее общались. С Бринкманами тоже.

– Да, – согласился Тредуэй, – мы поговорим с ними. Чертовски здорово снова с тобой работать, Даллас. Фини умеет выбирать людей.

– Давай поскорее, пока не просочились слухи. А потом, напарник… – Ольсен легонько похлопала Тредуэя по руке, – пойдем куда-нибудь, выпьем.

– Заметано.

Ева подошла к Мире и Рорку.

– Полагаю, ты успел кое-что услышать из допроса, – сказала она Рорку.

– Думаю, большую часть. Ты отлично его раскрутила.

– Он хотел восхищения, хотел, чтобы его, так сказать, гладили по шерстке. И он не сумасшедший, – добавила Ева, обращаясь к Мире.

– Социопат, психопат, но нет, в юридическом смысле он в своем уме. Знаю, тебе было непросто ему подыгрывать, однако, сделав это, ты защелкнула капкан.

– С Найтли все. Вы не поможете мне… вернее, Дафне? Надо с ней поговорить.

– Я на сегодня свободна. Когда вы собираетесь ехать? – спросила Мира.

– Прямо сейчас. – Ева обратилась к Рорку: – Я думаю… если Мира не против… ты тоже мог бы с нами поехать.

– Хорошо. Давайте в моей машине.

– Предупрежу ее, что мы приедем. Наверное, она захочет, чтобы рядом была семья. Патрики и Бринкманы – семейные пары, они поддерживают друг друга. Дайте мне пять минут. Встретимся в гараже.

Когда Ева ушла, Мира положила руку на плечо Рорка.

– Это дело было для нее очень тяжелым по многим причинам, но у нее есть ты.

– И вы.

– Да. И следующая жертва.

Ева думала о следующей жертве, когда надавила на кнопку звонка у двери гостиничного номера Дафны.

Дверь открыла Тиш.

– Дафна в своей комнате. Снова кто-то пострадал?

– Нет, больше никто не пострадает.

– Вы его поймали. – На глаза Тиш навернулись слезы. – Почему вы сразу не сообщили, когда написали нам? Боже, какое облегчение! Наших родителей сейчас нет. Мы уговорили их выйти, прогуляться по парку…

– Мне нужно поговорить с Дафной.

– Конечно, извините… О, слава богу, вы доктор Мира? – спросила Тиш, жестом приглашая их пройти в гостиную. – Дафна мне вас описала.

– Да.

– Я рада, что вы пришли. Она чувствует себя… говорит, что чувствует себя… спокойнее, когда она с вами. А вы – Рорк. Я вас узнала. Я слышала, что вы помогли отвезти ее в больницу. Пожалуйста, садитесь. Я сейчас позову Дафну.

Тиш направилась было к спальне, затем остановилась.

– Простите, я должна вам что-нибудь предложить. У нас тут есть симпатичная маленькая кухня.

– Давайте, я приготовлю чай? – Мира сняла пальто, пока говорила. – Дафна тоже выпьет с нами.

– Я бы открыла шампанское, но чай так чай. Спасибо. Мы сейчас придем.

Ева подошла к окну, выглянула.

– Люблю Нью-Йорк. Хотя в нем обитают люди вроде Найтли, город замечательный. Он помог мне стать тем, кто я есть. Он дал мне дом.

– Ты все еще печальна.

– В Далласе, в последние дни в той ужасной комнате, я смотрела в окно. Там не было ничего настоящего, ничего, что я знала или понимала. Весь мой мир заключался в комнате, и мой мир был кошмарным. Даже после того, как я выбралась, после того, как я убила того подонка и ушла. Он иногда позволял мне смотреть телевизор. Иногда на экране я видела монстров, прямо как в моем мире. У нас здесь тоже бывают монстры, однако я их не боюсь. – Она на мгновение закрыла глаза. – Когда закончим, мы можем… конечно, на улице холодно, но нельзя ли нам пойти погулять? Просто немного походить по холоду и снегу?