Нет!

Он привалился к шкафу, вцепился в дубовую дверцу — стекло запотело под потной ладонью, — пристально глядя на пустое место на второй полке.

Нет! Страшный сон! Какое-то недоразумение!

Илай дернул замок — прочно держится.

Воздух как бы наполнился звоном бьющегося стекла, легкие разрывались при каждом дыхании.

Как? Как это могло случиться? У него единственный ключ. Через сплошные стекла ничего не достанешь...

— Мистер Беллито! — прозвучал за спиной голос Герт.

— Илай! — воскликнул Адриан. — В чем дело? Все вдруг его окружили — Герт, Адриан и молчаливый Кевин... Хорек, сопливое дерьмо!

Илай прожег его взглядом:

— Ты продал что-то из этого шкафа?

— Что? — Кевин побледнел и затряс головой. — Нет...

— Да! Брелок для ключей с кроликом! Признавайся!

— Ах да... Только он не отсюда. У меня и ключа нет от этого шкафа...

— Нет, отсюда! — рявкнул Илай. — О чем тебе отлично известно, черт побери! Говори, как ты его достал?

— Ничего не доставал! — Парень чуть не плакал. — Покупатель пришел с ним к прилавку, я смотрю, на нем ценника нет...

— Вот именно! — Илай затряс палкой перед лицом Кевина. Разнести бы башку слабоумной скотине! — Тут и надо было пошевелить мозгами! Как ты мог продать вещь без ценника? Отвечай!

— П-позвонил вам в больницу...

— Врешь! — Он занес трость еще выше. Терпение лопнуло, надо убить его здесь и сейчас.

— Правда! — На глазах Кевина выступили слезы. — Хотел спросить, вы сказали, сам думай, и бросили трубку...

Илай опустил палку, вспомнив.

— Значит, ты за этим звонил?

— Ну конечно!

Он проклял себя за то, что не выслушал.

— Как тот покупатель выглядел? Волосы рыжеватые, длинные сзади?

Кевин покачал головой:

— Нет. У него были темные волосы, глаза, кажется, карие. Вид самый обыкновенный. Он назвал вас по имени, сказал, что вы дружите. Даже сам представился...

Угу, мрачно кивнул Илай. Джек. Что толку? Он не знает никакого Джека.

Наверняка незнакомец — кем бы он ни был — подобрал отмычку к замку. Тогда... зачем расплачиваться? Почему просто не сунуть вещицу в карман?

Или хотел, чтоб хозяину стало об этом известно?

Издевается.

Как агрессор перед ударом...

Один хочет в субботу вечером купить брелок, другой в понедельник вечером нападает на них с Адрианом и освобождает агнца, третий на следующее утро крадет кролика Роджера...

Неужели это один человек?

По спине побежал мороз. Его кто-то преследует, как он преследует агнцев?

— Отведи меня домой, — велел Илай Адриану. — Немедленно.

Надо добраться до телефона. Номер есть.

Джек опасливо подходил к Менелай-Мэнор, крепко зажав в кулаке брелок с кроликом Роджером на цепочке. Шагнул мимо мертвых кустов на переднюю веранду, остановился в ожидании.

Ничего не дождавшись через полминуты, кроме ощущения собственной глупости, позвонил в дверь. Никто не ответил. Сквозь жалюзи слышался слабый деревянный треск, бряцание железа по камню. Видно, Лайл с Чарли начали без него.

Он толкнул створку, помедлил, вспоминая, как впервые перешагнул порог, — нечеловеческий вопль, землетрясение... Что будет на этот раз, когда при нем вещь, может быть принадлежавшая проникшему в дом непонятному «нечто»?

Лучше перестраховаться. Бросить брелок в прихожую и отступить назад.

Ни толчков, ни криков. Ничего.

Джек стоял, глядя на Роджера, который с ухмылкой лежал на полу, уставившись в потолок, растопырив руки-ноги.

Еще немного выждал — опять ничего.

Разочарование сменилось раздражением. Он подобрал брелок, подавляя желание размахнуться и швырнуть его на газон. Черт возьми, была же полная уверенность!

Ну ладно, все равно неплохая попытка. Надо признать, отсутствие прямых доказательств причастности Беллито к смерти Тары Портмен доставляет определенное облегчение. Совпадения начинают пугать.

Сунув Роджера в карман, он пошел на шум к кухне, к лестнице в подвал. По пути послышались другие звуки — музыка, джаз... Майлс... Какой-то фрагмент из «Прокисшего пива».

Джек встал на нижней ступеньке, разглядывая братьев Кентон за работой. Сбросив рубашку, они оказались на удивление мускулистыми для мошенников, черная кожа блестит от усилий, листовые панели сорваны и уложены в штабеля. Под ободранным куском в десять — двенадцать футов открываются пыльно-серые ряды гранитных плит. Его прихода никто не заметил.

— Я смотрю, без меня приступили, — констатировал он.

Лайл вздрогнул, оглянулся, замахнувшись киркой. Узнав его, шумно выдохнул и опустил орудие.

— Никогда так больше не делай! — предупредил он. — Особенно в этом доме.

— Привет, Джек, — махнул рукой Чарли. — Чего новенького?

— Много чего. Джиа ходила к отцу Тары Портмен.

— Одна? — охнул Лайл.

— Даже мне не сказала.

— Убойная девчонка, — оценил Чарли. — Узнала что-нибудь?

Джек кратко пересказал, что Джиа услышала от Джо Портмена.

— Значит, — медленно заключил Лайл, — Тара исчезла в том верховом костюме, в каком ее видела Джиа.

— Не валяй дурака, — хмыкнул Чарли. — Это не Тара Портмен.

Лайл закатил глаза.

— Ой, только больше не надо!

— Не хочешь слушать — не надо, может быть, Джек послушает. Ты ведь тоже сомневаешься, правда, Джек?

— М-м-м... — Это еще что такое?

— Я рассказал своему проповеднику, он говорит, никаких духов нету, а бесы в их обличье сманивают у Бога праведников.

— Мне беспокоиться нечего, — буркнул Лайл. — Я не праведник.

— Потому что ни во что не веришь, — с некоторой горячностью заявил Чарли. — Кроме своего неверия. Неверие — твоя религия.

— Может быть. Ничего не поделаешь. Видно, уродился скептиком. Объясни теперь, — обратился Лайл к брату, — где справедливость? Бог сотворил меня скептиком, а тебя верующим, значит, ты станешь праведником, а я нет. Если вера служит входным билетом в вечное блаженство, меня явно заранее обделили. Бог дал мне ум, способный задавать вопросы, но я буду проклят, если им воспользуюсь?

Темные глаза Чарли грустно на него взглянули.

— Обратись сердцем к Иисусу, брат. Кто поверит в Него, не погибнет, а обретет жизнь вечную.