«Виккерс» снова застрочил, и Марк посмотрел по сторонам. Он взобрался достаточно высоко, чтобы видеть дорогу: один из грузовиков горит, в небо поднимается высокий столб дыма и пламени, а на открытом пространстве по-прежнему раскиданы тела в хаки, брошенные смертью куклы.

У него на глазах пули из «виккерса» снова начали рвать тела мертвецов, и гнев Марка стал холодным и ярким, как лезвие кинжала.

* * *

— Продолжай стрелять, милая, — прохрипел незнакомым голосом Фергюс. — Короткими очередями. Медленно досчитай до двадцати и нажми на гашетку. Пусть думает, что я еще здесь.

Он достал из-за пояса «уэбли» и по-пластунски пополз к лестнице.

— Не оставляй меня, Фергюс.

— Все будет в порядке. — Он попробовал улыбнуться, но его лицо оставалось серым и мрачным. — Стреляй, вот и все. Я спущусь, встречу его на полпути. Он этого не ждет.

— Я не хочу умирать одна, — выдохнула она. — Останься.

— Я вернусь, милая. Не расстраивайся.

И он на животе скользнул в отверстие, на лестницу.

Хелен почувствовала себя ребенком, застрявшим в страшном кошмаре, запутавшимся в собственной судьбе, и ей захотелось плакать. Но она только негромко застонала.

Ружейная пуля ударила в бревна за ней. Стреляли снизу. Она не видела кто, потому что они прятались в канаве и неровностях местности, укрывались в длинных лиловых тенях, глаза ей туманили слезы и усталость; но она собрала остаток сил и подползла к пулемету.

Хелен села перед ним. Ее руки оказались коротковаты, едва дотянулись до гашетки. Она нацелила ствол вниз, сфокусировала расплывающуюся в глазах картину, удивляясь крошечным фигуркам в поле прицела. Пулемет в ее руках задрожал как живое существо. «Короткими очередями», — прошептала она, повторяя инструкции Фергюса, и нажала на гашетку. Один, два, три, считала она выстрелы.

* * *

Услышав выстрелы, Марк остановился и стал всматриваться. Он был на полпути к вершине и видел над собой платформу под тяговыми колесами, на которой установлен «виккерс».

Сквозь узкие щели в досках просвечивало открытое яркое небо; на глазах у Марка одну из таких полосок зачернило движение наверху. Именно это движение привлекло его внимание, и он понял, что смотрит на пулеметчика. Должно быть, тот сидел прямо над швом в полу платформы, и, шевелясь, загораживал свет.

Пуля сквозь щель ранит его, обездвижит… но Марк посмотрел на сломанное оружие в своих руках и понял, что нужно подойти ближе, гораздо ближе.

Он продолжил подъем, стараясь ступать на цыпочках: гвозди в каблуках по металлу стучали.

Фергюс Макдональд услышал этот стук и встал под защиту стальной балки. «Всего один, — пробормотал он. — Но поднимается быстро».

Он опустился на колено и всмотрелся в зазоры между ступеньками, надеясь увидеть того, на кого охотился. Ступеньки перекрывали одна другую, как расправленные веером игральные карты, а боковые распорки башни образовывали внизу непроницаемую стальную преграду.

Единственный способ что-нибудь увидеть — перевеситься через перила и посмотреть вниз, в центральный ствол.

Мысль о тысячефутовой пропасти испугала Фергюса; к тому же он достаточно высоко оценивал противника, чтобы понять — высунуть голову значит нарваться на пулю.

Надо передвинуться на более удобную позицию, откуда можно накрыть верхнюю спираль лестницы под ним. «Подпустить его поближе», — решил он, ухватился рукой за перила на уровне подбородка и положил «уэбли» на сгиб второй руки, чтобы поддерживать тяжелый пистолет.

Наклонив голову, он вслушался в звук шагов и решил, что человек близко. Еще один виток лестницы, и можно будет выстрелить. Он осторожно взвел курок и наискось прицелился.

* * *

Наверху снова застучал «виккерс», и Марк остановился, чтобы перевести дух и проверить, где стреляющий; с отчаянием он понял, что для этого поднялся уже слишком высоко.

Угол обзора сменился, и он больше ничего не видит сквозь щели между досками. Придется снова осторожно спуститься, чтобы стали видны яркие светлые полоски в платформе.

Легкое движение наверху убедило его, что стрелок там, по-прежнему сидит над щелью. Но стрелять отсюда было почти невозможно.

Придется стрелять вертикально, это неудобно делать даже из самого лучшего положения, а у него нет ни ложа, чтобы прочно установить ружье, ни прицела, ему выпало стрелять в сплошную темную массу древесины, угадывая расположение щели, потому что наверху с противоположной стороны стрелок по-прежнему закрывает своим телом свет. Сама щель всего два дюйма шириной, и, если Марк хоть чуть-чуть промахнется, пуля застрянет в доске, не причинив никому вреда.

Он старался не думать о том, что в его распоряжении всего один выстрел: об этом свидетельствовал заклинившийся затвор.

Марк прижался бедром к перилам и наклонился над открытым шахтным стволом; пытаясь думать только о цели, он естественным привычным движением поднял винтовку. Он знал, что единственный выстрел нужно сделать, руководствуясь чутьем. Если колебаться или какое-то время держать цель на мушке, шансов вообще не будет.

Он поднял поврежденное ружье и в тот миг, когда длинный ствол занял вертикальное положение, нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел, и при вспышке стало видно, что пуля отколола щепку от платформы. Марк испытал глубочайшее отчаяние.

Потом тело, закрывавшее свет, дернулось, прянуло в сторону, светлая щель снова стала отчетливо видна, и на платформе кто-то закричал.

* * *

Хелен Макдональд только что в очередной раз досчитала до двадцати и теперь целилась в людей, собравшихся за одним из грузовиков. Она наклонилась над пулеметом и уже собиралась нажать на гашетку, но тут сквозь щель в платформе прошла пуля.

Задев твердую древесину — слегка, так что оболочка пули разорвалась, — сама пуля изменила форму, стала похожей на гриб, и оставила в плоти вовсе не аккуратную круглую рану.

Эта рана была неровной и рваной; пуля вошла в тело там, где соединялись слегка раздвинутые бедра Хелен, прошла через нижнюю часть живота, раздробила кости тазового пояса, отскочила, сохранила достаточно инерции, чтобы разорвать спускающуюся аорту — крупную артерию, отходящую от сердца, — и наконец застряла в одной из мышц спины.

Хелен подбросило в воздух и лицом вниз швырнуло на платформу.

— О Боже, о Боже, помогите! Фергюс, Фергюс, я не хочу умирать одна, — закричала Хелен, и двое мужчин внизу на стальной башне отчетливо услышали ее крик.

* * *

Марк сразу узнал голос. Не нужно было слышать имя, чтобы знать наверняка.

Сознание его съежилось в ужасе перед тем, что он наделал.

Ружье едва не выскользнуло из рук, но он подхватил его, прижав к перилам.