В 11.15 вечера зазвонил телефон. Сандекер отложил книгу, которую читал в постели, и ответил:

— Сандекер.

— Снова Питт.

Адмирал заставил себя сесть и сосредоточиться на разговоре.

— Откуда звонишь на этот раз?

— Олбани. Кое-что стало проясняться.

— Еще одна проблема с проектом по подъему поезда?

— Я закрыл его.

Сандекер сделал глубокий вдох.

— Не возражаешь, если попрошу объяснить мне причины?

— Мы ищем не в том месте.

— О, Боже, — простонал он. — Это добьет меня. Проклятье. Сомнений нет никаких?

— Нет, у меня нет.

— Подожди.

Сандекер достал сигару из установки для увлажнения рядом с кроватью и раскурил ее. Хотя эмбарго на торговлю с Кубой сняли в 1985 году, он всё равно предпочитал более мягкий аромат сигар из Гондураса, листья которых были не так плотно свернуты, как в гаванских. Он всегда верил, что хорошая сигара может обеспечить порядок в мире. Затянулся, выпуская клубящееся облако дыма, и вернулся на линию.

— Дирк?

— Всё еще здесь.

— Что мне сказать президенту?

Воцарилось молчание. Затем Питт начал медленно и совершенно четко говорить:

— Скажите ему, что шансы повысились с миллиона к одному до тысячи к одному.

— Что-нибудь нашел?

— Я не говорил этого.

— Тогда над чем ты сейчас работаешь?

— Только интуитивное предчувствие.

— Что тебе нужно от меня? — спросил Сандекер.

— Пожалуйста, свяжитесь с Хейди Миллиган. Она остановилась в отеле «Гремерси парк» в Нью-Йорке. Попросите ее покопаться в старых железнодорожных архивах и найти любые карты, на которых показаны железнодорожные пути, боковые ответвления и тупики Северной железной дороги «Нью-Йорк — Квебек» на участке между Олбани и мостом Дьювилль-Гудзон за период, начиная с тысяча восемьсот восьмидесятого до тысяча девятьсот четырнадцатого года.

— Ладно. Позабочусь об этом. У тебя есть номер ее телефона?

— Вам придется достать его в справочном бюро.

Сандекер глубоко затянулся сигарой.

— Каковы перспективы на понедельник?

— Мрачные. С этими вещами нельзя спешить.

— Президенту необходим экземпляр договора.

— Зачем?

— А ты не знаешь?

— Мун отказался разговаривать на эту тему, когда я спросил его.

— Президент выступает перед палатой общин и сенатом канадского парламента. Мерсьер просветил меня сегодня утром. В связи с тем, что Квебек стал независимым, прибрежные морские провинции приобретают статус штата. Президент надеется уговорить присоединиться также и западные провинции. Вот здесь должен сыграть свою роль подписанный экземпляр Североамериканского договора. Не для принуждения и не для угрозы, а для того, чтобы устранить бюрократическую волокиту перехода и не допустить возражений или вмешательства со стороны Великобритании. Его речь с призывом к объединению Северной Америки состоится всего через пятьдесят восемь часов. Предпримешь что-нибудь?

— Да, — угрюмо сказал Питт. — Теперь понял. И пока вы занимаетесь этим, поблагодарите президента и его ближний круг за то, что просветили меня в последнюю минуту.

— Изменилось бы что-нибудь, если все было бы по-другому?

— Нет, думаю, нет.

— Как Хейди связаться с тобой?

— Я оставил «Де Сото» пришвартованным у бывшего моста, это командный пункт. Все звонки могут передаваться оттуда.

Больше говорить было не о чем. Поэтому Сандекер просто сказал:

— Удачи.

— Спасибо, — ответил Питт.

Связь прервалась.

Сандекер получил номер телефона отеля, где остановилась Хейди, менее чем за минуту. Он сразу же набрал его и ждал соединения.

— Добрый вечер, отель «Гремерси парк», — ответил сонный женский голос.

— Номер коммандера Миллиган, пожалуйста.

Пауза.

— Да, номер триста шестьдесят семь. Я позвоню.

— Алло, — ответил мужчина.

— Это номер коммандера Миллиган? — нетерпеливо спросил Сандекер.

— Нет, сэр, это помощник менеджера. Коммандера не будет весь вечер.

— Имеете хоть какое-нибудь представление о том, когда она вернется?

— Нет, сэр, она не останавливалась у стойки, когда уходила.

— У вас должна быть фотографическая память, — подозрительно сказал Сандекер.

— Сэр?

— Вы узнаете всех своих гостей, когда они проходят по вестибюлю?

— Если это очень привлекательные леди, ростом шесть футов и одна нога в гипсе, то узнаю.

— Понимаю.

— Могу передать ей сообщение?

Сандекер на минуту задумался.

— Никаких сообщений, я позвоню еще раз.

— Одну минуту, сэр. Думаю, что она появилась и вошла в лифт, пока мы разговаривали. Если останетесь на линии, я позвоню ей в комнату по коммутатору и соединю вас.

В комнате триста шестьдесят семь Брайан Шо положил телефонную трубку и прошел в ванную. Хейди лежала в ванне, покрытая пеной, ее загипсованная нога неуклюже торчала на краю ванны. На голове пластиковая шапочка, в руке пустой стакан.

— Венера, рожденная из пены морской, — засмеялся Шо. — Хотел бы иметь такую картину.

— Не могу дотянуться до шампанского, — сказала она, указывая на винную бутыль, вмещающую две кварты брюта «Таттигер» из коллекционных запасов, стоящую в ведерке со льдом на раковине. Он кивнул и наполнил ее стакан. Затем он вылил оставшееся охлажденное шампанское ей на грудь.

Она вскрикнула и хотела обрызгать его, но он, пригнувшись, нырнул в дверь.

— Я отомщу за это, — крикнула она.

— Перед тем, как объявишь войну, ответь на телефонный звонок.

— Кто это?

— Не спросил. Похоже, еще один грязный старик.

Он кивнул на настенный телефон между ванной и комодом.

— Можешь снять трубку. Я сделал удлинитель.

Как только ее голос послышался в трубке, Шо нажал на соединение и плотно приложил ухо к трубке. Сразу после того, как Хейди и Сандекер закончили разговор, он подождал, чтобы Хейди повесила трубку. Она не вешала ее.

«Умная девушка», — подумал он.

Не доверяет ему.

Через десять секунд он услышал, что она отсоединилась, когда положила трубку на рычаг. Теперь он набрал коммутатор отеля.