А Элиас, прожив много лет в мире, где мужчины и женщины выбирают друг друга сами, основываясь на незамутнённое какими-то фантастическими процессами притяжение, пересмотрел свои приоритеты и роль резонанса, поддавшись привычным нам чувствам. Точнее, у нас, разумных гуманоидного типа, на первый план выступают гормоны: дофамин, окситоцин, серотонин и эндорфин. Именно они, согласно современным ученым, которые за много столетий так и не опровергли результаты исследований наших предков, ответственны за то, что мы тоже иногда любим и доверяем “не тем” и можем быть отвергнутыми. Те же не контролируемые нами и нашим разумом нейрофизиологические процессы в выборе партнера.

Безусловно, это не сравнимо с резонансом, который происходит с аль-турами и эйнарцами, но, думаю, и у них огонь и сила как-то связаны с гормонами в том числе. Как медик я также склонна рассматривать "влюбленность" и "влечение" в том числе как ряд физиологических и биохимических механизмов. В этом, наверное, можно провести некие параллели "человеческой" влюбленности и привязанности и резонанса. Только резонанс более глобален, сложен, глубок и...фатален.

В любом случае, Элиас выбрал меня сам. А я выбрала его. По воле ли физиологии с ее гормонами или психологии, трактующей влюбленность, как зависимость от объекта своего желания, умение принимать партнера любым и глубокую эмоциональную привязанность или все же по воле высших сил с Провидением, родством душ и кармой, не суть важно.

С Советником все было просто и прозрачно. Просто мужчина и женщина, которые нашли друг друга и сблизились по человеческой модели. Пусть к сближению и такому скоропалительному браку нас и подтолкнули в том числе внешние обстоятельства.

- Куда дальше? - спросила я, облизывая маленькую ложку, которой ела воздушный десерт из аль-турских фруктов и крема.

Поняла уже, что Элиас каким-то неведомым образом продумал этот вечер заранее. Возможно, он рассчитывал просто сводить меня на свидание после выхода из медцентра и не думал, что это свидание будет “брачным”, увенчивающим, так сказать, заключение нами настоящего, а не фиктивного официального союза.

Советник ответил не сразу. Он смотрел на мои губы, его зрачки-ромбы пульсировали, расширяясь и сужаясь, а цвет глаз в приглушенном свете ресторана-сферы приобрел опалово-зеленый оттенок.

Жар прильнул к щекам, а дыхание ускорилось. Казалось, время замерло, а между нами сквозит какая-то особая, едва ощутимая интимность.

- Если ты не против, мы останемся здесь. В этом здании находятся апартаменты - эйнарец сжал мою ладонь, погладив пальцы, и заглянул в глаза - там несколько спален и...

Пусть Элиас прожил на Вердане много лет, и это отложило отпечаток на его поведение, ведь, насколько я поняла, эйнарские мужчины первый шаг к физическому сближению никогда сами не делают. Но в этом вопросе он все равно был несколько робок и ни на чем не настаивал. Он не предлагал мне закрепить наш официальный брак близостью. Думаю, этот мужчина был готов ждать столько времени, сколько мне будет нужно. Но нужно ли мне было это время? Что оно мне даст, если этот мужчина - уже мой муж? И сексуальное притяжение между нами существовало практически с самого начала знакомства. Не страсть, я мягкое влечение двух духовно близких существ.

- Я не против - проговорила я - и нам не нужно несколько спален. Хватит одной.

Тот же день. Планета Аль-Тур

Аксель Ир-Кон

Этот день... Бесконечный, тяжелый, судьбоносный. Знал ли я, просыпаясь этим утром в постели со своей женщиной и побратимом, как много всего сегодня произойдет.

История с обвинениями со стороны Шаи, результатом которых была попытка ареста, стала для меня неожиданностью. Я предполагал, со стороны бывшей любовницы могут случиться провокации. Ожидал разного, но это... Слишком бескомпромиссно, жестоко, но при этом глупо. Хотя определенные последствия для меня эти обвинения даже после оправдания бы точно имели. Тура Ир-Бош не хотела вернуть меня. Она хотела причинить мне вред. Мстительная, надменная женщина, не простившая мне разрыва нашей связи, которую я никогда не считал серьёзной, и решившая подгадить напоследок. И она об этом еще пожалеет. Я приложу для этого все усилия.

Когда вчера мы были в медцентре, я задался вопросом, что делала тура Ир-Бош в “женском” блоке. Даже предполагал, что она может забеременеть от одного из своих мужей. А оказалось, что это была первая часть ее плана по уничтожению моей репутации. Интересно, ребенок действительно был или кто-то из медиков настолько жаден до сольдов, что подделал и эту информацию? Леор и его семья точно разберутся. Для них это, кажется, стало делом чести.

Я никогда не поднимал с Шаей вопрос детей. Хотя с первых дней после возвращения на Аль-Тур знал о своем диагнозе. Медик, консультировавший специалистов центрального медцентра Вердана, в котором работала Лера, посетил меня и лично провел все необходимые исследования. Тогда же мне сообщили, что в результате применения для спасения моей жизни несовместимых с нашей расой препаратов шансов зачать даже с резонансом у меня практически нет. Я знал, что у медиков не было выбора. И ни в чем их не винил. Ни Леру, ни кого-то еще. Не знал только, что именно моя женщина в одиночку принимала то роковое решение.

Я винил ее за многое. За отказ, на боль, за несбывшиеся ожидания. Но был благодарен ей за то, что дышу и существую. Пусть и слишком большой ценой.

С Шаей я все равно предохранялся. Наверное, по привычке. Хотел ли я детей? Конечно хотел. Но не от этой женщины. Поэтому, когда безопасники обвинили меня в этих поистине чудовищных для общества Аль-Тура вещах, наверняка знал, что все они - наглая ложь и наветы. Знал, что смогу доказать обратное. Не сразу, но смогу. Мои друзья и юридический консультант поднимут и обнародуют медицинские данные из военных баз, перетрясут медцентр, фальсифицировавший информацию и анализы для туры Ир-Бош и докажут мою невиновность. И Шая это наверняка знала. Думаю, она полагала, что от ответных обвинений ее прикроет муж-Советник. Другое дело, что пятно на моей репутации осталось бы навсегда. Такие резонансные обвинения бесследно не проходят. Только все разрешилось раньше и самым неожиданным образом. Благодаря Лере...

Я смотрел на свою землянку и на то, как она с болью в глазах подтверждала то, что я и так знал. Я смотрел и понимал, что это уже ничего между нами не меняет. А еще я твердо решил, что прямо сегодня, прямо сейчас, когда все кончится, я украду ее отсюда и навсегда сделаю официально своей. Просто потому, что высшие силы дали нам этот шанс. Плевать, что вскрываются какие-то болезненные факты прошлого. Плевать, что у нас не будет резонанса и детей. Я больше никогда никуда ее не отпущу.

Помню, как стучала кровь в висках. Как горячий воздух заполнял легкие и в грудной клетке снова запекло, а шрам заныл. Помню, я что-то ей говорил, смотрел на нее и молился, чтобы она согласилась. Произошедшее с безопасниками, Шаей, обвинения, откровения, все стало в тот момент для меня слишком неважным и вторичным.