- Будущее - не в будущем, - сказала Маша, но не услышала себя: рёв вокруг стоял невообразимый.

- Будущее - сейчас. Оно в настоящем. Оно сейчас, здесь, со мной. - ответила она на вопрос Гордона.

И стала говорить сама себе, чтобы не потерять бесконечно ценное понимание, несущее спасение бесконечным поколениям людей.

- Будущее - сейчас. Это просто комок грязи у меня в голове. Никакого будущего в будущем не существует. Ни у кого.

Нет никакой причинно-следственной связи между сейчас и сейчас. Нет времени, которое прошло бы между сейчас и сейчас.

Поэтому будущее можно изменить сейчас, просто изменив тот кусок грязи, что висит у меня в голове сейчас. Он - и есть будущее, которое так гнетёт меня. Он и есть тот тяжёлый шар, что корёжит простыню.

И не будет никакого падения Леттуа Гири и исчезновения жизни вообще. Просто потому что этот якорь в моей голове, что тянет всех на дно, перестанет существовать.

Господи, почему всё так просто.

И теперь Машу занимал ещё только один вопрос: как, чёрт побери, ей поскорее выбраться с Ниагарского водопада, да ещё и без сменного носителя, в карманах которого всегда лежат документы и наличные?

Через несколько дней она подойдёт к Вильгельму Гордону и спросит его:

- Что же, мистер Гордон, Вы умеете это делать?

А он улыбнётся и ответит вопросом на вопрос:

- А какими же я, по-твоему, исследованиями занимался последние тридцать лет?

Эпилог

Четыре года - срок, который ни о чём не говорит.

Например, сеть спиритионических организаций за это время разрослась в несколько раз, а Майрус Квинт на древесной планете отрастил ветви подведомственных ему деревьев всего на четыре сантиметра.

Например, Золушка прошёл весь курс средней школы и выучился на оператора программирующих установок БИМПа, а его бывший босс Слив перешёл из одной камеры в другую.

Например, Шостакович в своей новой личине написал ещё четырнадцать мюзиклов, которые прогремели по всей планете, четыре симфонии и несколько десятков песен, исполнил свою мечту и стал концертирующим пианистом, а его старый знакомый Николай с Лесного проспекта сменил носитель и не научился пока даже говорить.

Например, Маша уничтожила своё будущее, спасла мир от уничтожения и почувствовала себя на верху блаженства, а Гордон провёл через открытые им на Фелите уровни спиритионики всего лишь одного ведомого - Машу.

Теперь в мире было два человека, которые могли разрисовывать небо радугами и летать без самолётов (впрочем, они этого практически никогда не делали), но, кажется, миру требовалось для хорошего самочувствия ещё изрядное количество таких людей. Поэтому уходить в закат было некогда, и Маша, исчерпавшая своё предназначение Ищущей, обрела, наконец, новую цель: она вернулась к своей профессии Проводника, и отныне была им.

Ей нравился Север, эти суровые сопки, этот пронизывающий вечер с залива, девять месяцев зимы и три месяца осени. Они с Гектором решили никуда не уезжать и так и жили на этой родной для обоих вечной мерзлоте, воспитывая трёхлетнего сына Марка.

Это ведь только бездельники, которые не знают, зачем живут, заваливают себя материальными подтверждениями своей силы. Маше были неинтересны жаркие пляжи островов Тихого океана или дискотеки с лазерной иллюминацией и вводящим в транс ритмом - она была занята. У неё было всё что нужно - Гектор, друзья, ведомые. Работа. И жизнь её была отнюдь не скучна и не однообразна.

Поскольку что может быть самым величайшим достижением для сотрудницы "Агентства потерянных душ" - как и для любого другого человека, - как не найти своё дело, свою жизнь, самого себя и собственную душу?