– Как там кассовые сборы? – спросил Билл.

– Рано судить, – ответил Макс. – Многие будут брать билеты перед спектаклем.

– Другими словами, хуже некуда, – подытожил Клайв.

– Я бы так не сказал, – возразил Макс, но возникало ощущение, что именно это он и говорит.

– А как бы ты сказал? – спросил Тони.

– Ну, – протянул Макс, – вопрос, конечно, интересный.

Они ждали разъяснений или аргументов, но Макс ничего больше не добавил.

– Если бы у тебя была шкала обманутых ожиданий, – заговорил Билл, – на которой десять – это полное несоответствие ожиданиям, сколько бы мы по ней набрали?

– У меня нет шкалы обманутых ожиданий, – сказал Макс.

– Я же говорю: если бы.

– Ну нет ее у меня, – упорствовал Макс. – И никогда не было, она мне без надобности. Покажите мне такую шкалу – я даже не пойму, что это за штука.

– Это не материальный объект, – пояснил Билл. – В нее нельзя опустить монетку, на нее нельзя наступить каблуком. Это концепция.

– Мне эта концепция непонятна.

– То есть у тебя никогда не было разочарований?

– Нет, – отрезал Макс. – Я не могу их себе позволить. Работа такая.

– Я даже не понимаю, что у тебя за работа, – сказал Клайв.

– Независимый продюсер, – объяснил Макс. – Широкого профиля.

– То есть?

– Передачи для онлайн-телевидения. Фильмы. Сериалы.

– Мы могли видеть твои фильмы?

– Пока нет.

– А сериалы?

– Могли видеть передачи для онлайн-ТВ, – ответил Макс.

– Нет, не могли, – сказал Тони. – Уверен, что говорю за всех.

Наверное, крупными знатоками онлайн-ТВ были молодые актеры – Том (сорока шести лет) и Джеймс (сорока четырех), но те ушли на пляж.

– Значит… это твой первый опыт? – Клайв не верил своим ушам.

Никому из них и в голову не приходило, что Макс – новичок в своем деле: он производил впечатление опытного и хваткого профессионала. Точнее, он нашел деньги, чтобы им заплатить, а это было то же самое. Очевидно, старые мерки уже не работали.

– Именно так, – подтвердил Макс. – Поэтому мне и не нужна ваша шкала обманутых ожиданий. Лучше спросите меня про шкалу восторга, шкалу предчувствия успеха или шкалу самооценки.

– О, по этой ты бы много набрал, – сказал Билл.

– Если сам себе не поставишь десятку, никто не поставит, – заявил Макс.

Софи заметила, что к ним пробираются узнавшие ее старички. Она приветливо улыбнулась, но они даже не посмотрели в ее сторону, потому что нацелились на Клайва.

– Вы же старший инспектор Джури, правильно? – спросил пенсионер. – То есть, конечно, вы не Джури, но…

– Клайв Ричардсон, – представился Клайв. – Да, я играл Ричарда Джури. Как приятно, что вы помните. Счастлив познакомиться.

Он встал и пожал им руки; Софи видела, что он с трудом сдерживает желание триумфально выбросить кулак вперед и показать ей победный знак.

– В «Барбаре (и Джиме)» вы нам тоже очень нравились, – добавила старушка. – Как мы переживали ваш разрыв!

– Они воссоединятся, – заверил Макс. – Не далее как сегодня.

Старички пришли в недоумение.

– И Барбара тоже здесь! – Клайв указал в ее сторону.

Барбара помахала.

– Ой, – изумилась женщина, – надо же!

– Сегодня у нас премьера. «Начиная с этого дня». В театре, – объяснил Макс.

– Ну нет, мы уже не выбираемся в Уэст-Энд, – сказал мужчина.

Было без четверти пять.

– Премьера состоится здесь, в Истбурне, – терпеливо растолковал Макс.

– А, тогда ладно, – проговорил мужчина. – Будем отслеживать.

– Отслеживать не нужно, – сказал Макс. – Спектакль уже сегодня.

– Может, попросим для них контрамарки? – предложил Клайв.

Возникла общая неловкость.

– А про что спектакль? – поинтересовалась старушка.

– Про Барбару и Джима. Из сериала. Они сойдутся после многих лет разлуки.

– Замечательно. А как называется?

– Твою ж мать, – пробормотал Макс.

Старичок будто собрался прыгнуть вперед, чтобы загородить собой жену, но в итоге только сжал ей руку.

– Не обижайтесь на него, – вмешался Клайв. – Молодо-зелено. Спектакль называется «Начиная с этого дня».

– Твою ж мать! – вскричал Макс, и на этот раз пара ретировалась. – Как мы облажались с этим гребаным названием!

– А мне нравится, – вступился Билл. – По-моему, получилось умно.

– Умно-то умно, – бросил Макс, – только мимо кассы. Этот холерный проект затевался ради того, чтобы вывести на сцену Барбару и Джима из сериала «Барбара (и Джим)», а мы даже не донесли этого до стариков, еще способных притащиться на спектакль. Он должен называться «Барбара и Джим: снова вместе!». Восклицательный знак. Мне нужно позвонить. Сообщить в театр. Напечатать новые афиши. Черт.

Он еще не вышел из кафе, а уже вел какие-то переговоры.

– Пожалуй… – начала Софи, – восклицательный знак.

– Круг замкнулся, – сказал Клайв.

– Не смешно, – проговорил Билл.

– А мне нравится, – заметил Тони. – Как будто Деннис… его дух… по-прежнему с нами.

– Тем более не смешно, – проворчал Билл.

Иногда Софи рассказывала Деннису, как течет жизнь. Из всех ее занятий это более всего походило на молитву. Деннис всегда любил послушать о детях и внуках, пусть даже это были новости местного, а не национального масштаба; он не уподоблялся тем безразличным, слегка высокомерным мужьям, которые хотят, чтобы жены опускали скучные подробности и сокращали длинный телефонный разговор до заголовков. Обычно звонил он сам, и теперь она старалась описывать все в деталях, припоминая каждую мелочь. До сегодняшнего дня ей ни разу не пришлось говорить о работе; после его смерти работы просто не стало. А теперь он был бы только рад узнать, что она не сидит без дела.

Я в Истбурне, у себя в гримерке, начала рассказывать Софи. (Не вслух. Она же не сумасшедшая. Но именно рассказывать, а не писать и не размышлять.) Тони и Билл слоняются где-то в театре. Они сочинили пьесу про Барбару и Джима, и молодой продюсер сейчас носится по улицам и зазывает всех, кто может нас помнить, потому что сегодня ожидается полупустой зал. Пьеса получилась намного лучше, чем я предполагала. Смешная и грустная – как сама жизнь. Клайв подбивает ко мне клинья, и, возможно… Тут она остановилась. Деннис не хотел про это слышать, а она не хотела признаваться, да и не знала толком, что сказать. В общем, все мы в сборе, продолжила она. И придем сюда завтра вечером и послезавтра. Если уж я не могу быть с тобой дома, то лучше мне быть с ними.