– Лезия была совсем другой, когда я впервые познакомилась с ней, но разочарования долгой жизни сделали ее жестокой и неустойчивой. Думаю, что и сама она не могла истолковывать свои видения, парадоксы сломили ее ум. – Она потерла виски, пытаясь унять пульсирующую боль в голове. – До своего последнего вздоха Лезия хотела – помочь Ордену сестер или навредить ему?

– Мы не можем так сильно рисковать. Джессику и ее сына надо устранить, две жизни не стоят миллиардов смертей.

– Как удобно иметь одно решение для любой проблемы! – взорвалась Кордана. – Что касается Джессики, я по-прежнему голосую против. Нам надо соблюдать осторожность, но могут появиться возможности, которые мы искали сотни поколений. Давайте устроим проверку, чтобы исключить сомнения.

Рутин отвернулась от огня.

– Были и другие кандидаты, которые могли стать Квизац Хадерачем. Они есть и сейчас. Нам не нужен Пол Атрейдес.

Харишка посмотрела на советниц.

– Сейчас вы обе мне больше не нужны, можете идти. Как Верховная Мать, окончательное решение я приму сама.

Рутин ответила странной улыбкой.

– Мы стараемся давать дельные советы, но это не делает ваши ответы ясными и простыми.

– По логике вещей я принимаю, что Джессика представляет возможный риск для ордена, но эмоционально вижу проблески надежды и желания выказать сострадание в отношении этой женщины и ее сына.

– Нас всю жизнь учили беречься эмоций, – предостерегающе произнесла Рутин.

– Но нас же учили быть экспертами в человечности, – парировала Кордана.

– Если мы избавимся от Джессики, это решение станет необратимым, – подытожила Харишка. – Мы все еще можем отправить ее на Каладан к герцогу и поручить ей родить дочь. Тогда условия нашей селекционной программы станут удовлетворительными.

Кордана болезненно поморщилась и потерла спину.

– Если вы пошлете Ксору на Каладан, то эта дверь, возможно, закроется навсегда.

– Посмотрим. Я не хочу недооценивать способности Джессики – если это то, что она должна сделать. – Она покачала головой. – Мои инстинкты подсказывают, что надо дать ей еще один шанс доказать свою полезность для нас.

Когда советницы выходили из кабинета Верховной матери, Рутин остановилась в дверях и обернулась. Выражение ее плоского лица пугало.

– Надеюсь, мы не опоздали.

* * *

– Мы не станем ждать реакции Шаддама на эту катастрофу. – Голос Лето гудел, как котел, в котором закипает вода. – Мы отплатим на наших условиях.

Он грохнул кулаком по столу так, что Пол вздрогнул от неожиданности.

Пол выжидательно посмотрел на своих наставников – Хавата, Холлика и Айдахо.

– Император наверняка отмахнется от нападения на Дом Атрейдесов, так как посчитает это склокой между двумя Домами. Он не любит вмешиваться в такие дела. Он станет наблюдать с отстраненным интересом, но не ударит и пальцем о палец.

Блеск ума и повышенного осознания в глазах Пола напомнили Лето об уроках по методикам Бинэ Гессерит, которые Джессика преподавала молодому человеку. Когда Лето узнал, что она делает, ему не понравились эти занятия, потому что он не одобрял хитрые махинации и интриги Ордена сестер, но он хотел подготовить Пола к любым мыслимым условиям и обстоятельствам. Сафир Хават знакомил юношу с основами ментатского обучения, но делал это настолько исподволь, что даже Пол не знал пределов своих способностей. Да, когда-нибудь он станет замечательным герцогом.

Гарни заговорил сердито и зло:

– Почему вы так уверены, что Шаддам не вмешается, милорд? Граф Фенринг потерял из-за этого целое состояние. Конечно же, Император придет в ярость, когда узнает, что произошло с его другом, разве нет?

Лето постучал по столу пальцами. Снаружи поднялся шторм, и даже сквозь толстые стены герцог слышал завывание ветра. Его родина, планета Каладан, разделяла его настроение.

Но Полу было что сказать.

– Мы сможем сотрудничать с графом Фенрингом, чтобы совместно нанести удар Харконненам? Если мы объединим усилия, то не потребуется вмешательство Империи.

Лето позволил себе едва заметно улыбнуться.

– Хорошее стратегическое предложение, Пол, но для меня и сам Фенринг является весьма проблематичным человеком. Его союзничество условно, а не абсолютно. Я до сих пор не могу понять, зачем он вложил сюда деньги, и вероятно, он сейчас очень зол.

– Парень прав. Он сильно заинтересован в вас, милорд герцог, – сказал Дункан. – Мы должны использовать этот рычаг.

– Его интерес в том, чтобы понравиться мне, – ответил Лето, которого до сих пор удивляла сама эта идея. – Он почувствовал, что сможет перековать меня в нечто, более ему подходящее, сделать из меня другого человека… И я даже подумывал о достижении амбициозных целей для Дома Атрейдесов. Это могло сильно изменить наше благосостояние.

Он ощутил стеснение в груди, подумав, какую цену пришлось бы заплатить за эту сделку с дьяволом. Он мог бы жениться на Викке Лондин, но с условием, что он уничтожит ее отца…

– Когда я почувствовал, что меня засасывает болото политических махинаций, я предпочел уйти. Я не хочу становиться его близким другом.

Сидевший на противоположном краю стола, Хават достал из кармана флакон с соком сафо и одним глотком осушил его. Он вытер губы ладонью, закрыл глаза, перевел дух и снова открыл глаза.

– Неясно, сам ли Раббан предпринял враждебное действие против нас или сделал это при содействии барона. Судя по тому, что нам удалось с такой легкостью задержать Лупара, мне не верится, что этот план разработал барон Харконнен. Но для Раббана и эта схема слишком сложна.

Лицо Дункана потемнело.

– Есть ли у Харконненов другие планы подрывной деятельности против нас?

Слово взял Гарни.

– Сир, если мы выдвинем обвинения в Ландсрааде, барон станет утверждать, что ничего не знал, и использует племянника как козла отпущения. – Воин-трубадур повел плечами. – Ну что ж, я возьму на себя ответственность. Это позволит нам избавиться от одного из них.

– Неважно, кто задумал и исполнил этот план, важно, что он предназначался, чтобы навредить мне лично, – сказал Лето. – Даже если Шаддам сочтет это мелкой междуусобицей, для нас важно, что Раббан подорвал нашу процветающую отрасль.

Он покосился на Пола и увидел, с каким вниманием слушает его сын.

Лето вспомнил, как сам присутствовал на военных советах рядом с отцом, старым герцогом, и слушал его приказы, отданные громовым голосом. Паулус производил на сына неизгладимое впечатление, и теперь он стремился произвести такое же на Пола.