— Как скоро?

— Десять, максимум двадцать лет.

Президент ослабил узел галстука.

— Я… Мне трудно дышать…

— Спокойней, Джон.

— Насколько все плохо?

— Хуже, чем можно себе представить, — ответила Алиса. — Взрыв высвободит в десять тысяч раз больше пепла, чем это сделала гора Сент-Хелен, полностью уничтожив свое непосредственное окружение. Штаты Среднего Запада станут эпицентром взрыва, так что там будет уничтожено все живое. В течение нескольких дней атмосфера будет полностью заблокирована.

— И вот тогда, Джон, — проворковала Лилит, — дерьмо наверняка попадет на вентилятор. Вулканическая зима. Температура на земле падает более чем на сорок градусов. Все системы власти парализованы, население изолировано, экономика прекратила свое существование… Миллионы погибнут в первые же недели, попросту замерзнут. Дороги станут бесполезными. Через месяц или два тот, кто не замерзнет, погибнет от голода.

— К сожалению, Лилит права, сэр. Мы говорим о новом ледниковом периоде. Это закат нашей цивилизации, по крайней мере, на очень долгое время.

— И все это произойдет через десять или двадцать лет?

— Возможно, и раньше. Кто может сказать наверняка, когда этот чертов вулкан пойдет вразнос?

— Ученые могут хоть чем-то помочь?

— Несколько команд уже работает над этим, сэр. Но пока что ничего нельзя обещать. Главная из всех горячих точек планеты. Когда-то подобный взрыв стер с лица земли почти все человечество.

— Кто еще об этом знает?

— Люди Лилит, несколько ученых… В принципе, немного.

— У нас есть шанс спасти человечество, Джон, — проговорила Лилит, — но нужно действовать очень оперативно. И при этом строжайшая секретность, иначе все мы погибли.

Президент Звава открыл нижний ящик стола. Вынул флягу и бумажный стаканчик, налил себе виски.

— Колония на Марсе?

— Да, сэр. На Марсе есть вода, а вода — это жизнь.

— Да, но какая жизнь? Как выжить на этой мертвой планете?

— Сэр, у проекта «Надежда» уже есть план по экстенсивной колонизации Марса. Геологи НАСА уже работают вместе со специалистами «Надежды» над устройством, получившим название «генератор парникового эффекта». Это передвижные фабрики, работающие от ядерных реакторов, способные производить огромное количество фторированного углерода — простой смеси углерода и фтора. При правильной комбинации молекул смесь выделяет гораздо больше тепла, чем двуокись углерода. Несколько частей такого углерода на миллион кубометров — и атмосфера Марса накопит достаточно тепла, чтобы высвободить CO2 из полярных шапок и грунта планеты. Уплотненная атмосфера накопит еще большее количество жара, выпустит еще больше газа. Повысив температуру Марса всего лишь на двадцать или тридцать градусов по Цельсию, мы вызовем парниковый эффект.

— И когда же?

Президент откинулся на спинку кресла, чувствуя головокружение.

Алиса Попова пожала плечами.

— Учитывая ресурсы «Надежды», можно уверенно предположить, что первые генераторы отправятся на Марс в ближайшем будущем. Через десять лет там будут сотни установок, а этого достаточно для производства газа, необходимого для разогрева атмосферы Марса. Некоторые материалы можно будет добыть прямо на месте — наши зонды обнаружили наличие иридия и других металлов под корой одного из спутников Марса — Фобоса. Если все пойдет, как надо, к 2070 году обитатели нашей колонии смогут уже дышать без скафандров.

Звава поднялся. Подошел к окну.

— Сколько? Сколько жизней можно спасти, прежде чем разразится катастрофа?

Алиса взглянула на Лилит, потом на Президента.

— Марсианская колония сможет принять десять тысяч человек.

— Десять тысяч? Десять тысяч из семи миллиардов? И кто же будет решать, кому именно лететь, а кому остаться? Ты, мисс Попова? Ты, Лилит?

— Вообще-то да, — синие глаза Лилит в сумерках отливали фиолетовым.

— Это варварство.

— Увы. Посмотри в лицо фактам, Джон. Эта планета давным-давно перенаселена. В данном случае ледниковый эффект можно рассматривать как способ самоочищения Земли. Если история нас чему-то и учит, то лишь тому, что слабые гибнут, а выживают те, кто способен адаптироваться. Природа.

— Как ты можешь быть такой бесчувственной?

— Сэр, только избранные смогут претендовать на место в колонии, — проговорила Алиса. — Ученые, продвинутые фермеры, инженеры, физики, талантливые рабочие. Человечество начнет все сначала, и на старте будут лучшие из лучших…

— … и богатейшие из богатых, — вмешалась Лилит. — Чтобы довести все это до ума, понадобится уйма денег. Денег, которые нельзя просить у Конгресса, если вы не хотите вызвать глобальную панику. Я уже начала переговоры с главами самых крупных корпораций и несколькими банкирами. Все они просто умирают, простите за каламбур, так хотят инвестировать проект «Надежда».

Звава побледнел и рухнул в кресло.

— Если вам не нужны федеральные фонды, зачем вы вообще ко мне пришли?

— Во-первых, — сказала Алиса, — нам нужна ваша поддержка. Вы должны прикрыть частные лавочки и правительственные комиссии, которые могут докопаться до правды о Йеллоустоуне. Парк нужно закрыть для всех посетителей, кроме самого необходимого персонала. У меня есть несколько идей по поводу этого закрытия, выброс серы и все такое…

— Во-вторых, — сказала Лилит, — проекту «Надежда» требуется информация, доступ к которой имеет только Президент.

— Например.

— Сэр, чтобы построить на Марсе колонию, понадобятся сотни запусков «Шаттлов», — покачала головой Попова. — Сейчас у НАСА уходит целых шесть месяцев и чертова прорва топлива только на то, чтобы добраться до Марса. Но если мы сможем работать, используя совершенно новый энергоресурс, к примеру, нулевую энергию…

— То, — закончила Лилит, — стоимость полетов снизится в несколько раз.

— Нулевая энергия? Впервые слышу…

— Мой милый бывший вице-президент, — проговорила Лилит, глядя на Зваву своими пронзительными синими глазами. — Мне нужно получить полный доступ к проекту «Золотое руно». И, Джон… как можно скорее.

22 ноября 2033

Ангар-13

Космический центр Кеннеди, мыс Канаверал, Флорида

13:14

На балконе второго этажа, откуда открывался прекрасный вид на японский сад, стояли доктор Мор, Доминика, Иммануэль Гэбриэл и его светловолосый близнец, которого Мэнни не видел шесть лет.

Синие глаза Джейкоба неотрывно смотрели на брата.

— Господи Иисусе, ты перестанешь на меня таращиться?