Затем корреспондент сказал, что, по сведениям, которые стали ему известны в Париже, Германия и Япония заключили тайный союз, который будет использован, когда Германия предпримет какие-либо действия в районе Балтийского моря. В случае если Россия заявит протест или будет вовлечена в войну с Германией, Япония нападет на нее с востока. Наконец, он отметил большое значение предстоящей конференции в Париже, в которой должны принять участие Лаваль, Литвинов, Титулеску – представитель Румынии, и Бенеш – от Чехословакии. На конференции должны быть проведены переговоры о заключении пакта между Францией, Чехословакией, Румынией и Россией с целью противодействовать планам Гитлера в Прибалтике.

Весьма любопытно, что до сих пор никто из германских официальных лиц ни словом не обмолвился в разговорах со мной о стремлении немцев к взаимопониманию с Соединенными Штатами.

Дуглас Миллер, наш торговый атташе, попросил меня сегодня отослать в Вашингтон большую телеграмму за моей подписью. В ней сообщалось о встрече, которую он имел накануне с видными немецкими промышленниками, считающими, что они в состоянии уплатить за шестьсот тысяч кип хлопка товарами, которые американские фирмы пожелают импортировать, причем основными импортерами могут быть «Монтгомери уорд» и «Компани оф Чикаго». Все это вопреки бойкоту, объявленному немецким товарам евреями и профсоюзами. Я послал телеграмму, в которой ограничился изложением фактов и не давал никаких рекомендаций, ибо это наложило бы на государственный департамент ответственность за кредит, который предлагают нью-йоркские банки. Поскольку мои просьбы о выплате тех двух миллиардов, по которым немцы не платят процентов, каждый раз, по сути дела, даже не рассматривались, я теперь ничего не могу сказать, хотя на этот раз весьма вероятно, что за хлопок будет уплачено. Речь идет о сумме примерно в тридцать миллионов долларов.

В конце этого хлопотливого дня я нанес визит голландскому посланнику. Он, так же как и я, уверен, что Германия и Япония заключили союз, однако не имеет никаких доказательств. Позиция Англии вызывает у него такое же недоверие, как и у меня. Оба мы считаем, что Англия и Соединенные Штаты объединенными усилиями могли бы положить конец японским захватам в Китае. Как странно, что два народа, говорящие на английском языке, недолюбливают друг друга, хотя ни один не питает к другому прямой враждебности. Посланник считает военно-морское соглашение, заключенное между Англией и Германией неделю или две назад, опасным шагом, но полагает, что Россию надо по-прежнему держать в строгой изоляции. Германия установит полное господство над Балтикой, Турция будет вечно закрывать России доступ в Средиземное море, а Япония – зорко следить за малым Тихоокеанским фронтом.

Перед уходом я посоветовал посланнику попросить свое правительство обратиться к американским университетам с предложением об обмене профессорами. Со своей стороны я пообещал обратиться с подобным же предложением в Чикаго, куда всегда охотно приглашают иностранных профессоров. Посланник не раздумывая согласился с моим предложением, сказав, что, если наши народы лучше узнают друг друга и удастся привлечь к этому начинанию англичан, мы сможем кое-что сделать для сохранения мира. Мне кажется, что все это бесполезно, но так противно сидеть сложа руки, когда мир находится в столь угрожающем положении.

Четверг, 4 июля. К пяти часам на наш ежегодный прием собрались сотни американцев, живущих в Берлине или путешествующих по стране. Среди них было немало интересных людей. В четверть седьмого я произнес краткую речь на тему «Американские идеалисты 1776 года». Эту речь я намеревался произнести на обеде, который должен был состояться сегодня вечером в честь американской колонии в Берлине, однако обед был отменен, а так как американские корреспонденты уже передали по телеграфу текст речи в Соединенные Штаты, я решил, что так или иначе должен произнести ее сегодня. Гости слушали меня стоя (я говорил минут пятнадцать), а по окончании речи несколько богатых американцев сказали, что согласны с моей оценкой великих деятелей американской истории, продолжателей принципов 1776 года – Линкольна, Вильсона и Франклина Делано Рузвельта.

Суббота, 6 июля. Сегодня в полдень я имел получасовую беседу с Нейратом, так как государственный департамент потребовал от меня сообщить по телеграфу информацию в связи с докладами, посланными мною с последней дипломатической почтой. Нейрат откровенно высказался об англо-германском военно-морском соглашении.

– Германия гордится тем, что ей удалось достичь взаимопонимания с Англией, и надеется на сотрудничество Франции, – сказал он, – но я не думаю, что мы вступили бы в Лигу наций, если бы даже Англия и Франция договорились об осуществлении антиитальянской военной политики. Тем не менее мы окажем им моральную поддержку, ибо считаем военный план Муссолини глупостью. И все же он должен воевать, раз ему уже нечего делать у себя в стране. Если он не будет воевать, то окажется под угрозой потери власти. Если он начнет войну с Абиссинией, ему едва ли удастся достичь сколько-нибудь значительного успеха, и он может даже потерпеть поражение, а тогда его свергнут. Я хорошо знаю Муссолини и уверен, что он будет стоять на своем, сколько бы ни протестовали Англия, Франция и даже Соединенные Штаты.

Когда мы заговорили о состоявшемся недавно в Берлине совещании представителей Германии и Польши, он сказал:

– Мы в наилучших отношениях. Нашей целью было нанести удар по франко-русскому пакту и не допустить соглашения между дунайскими странами, как было предложено в Стрезе. На совещании не обсуждался вопрос о союзе или соглашении с Венгрией.

Это высказывание Нейрата противоречило тому факту, что в Берлин инкогнито прибыл начальник генерального штаба венгерской армии.

– Не было заключено также никакого соглашения с Польшей относительно нашего контроля над Балтийским морем, – продолжал Нейрат. – Мы должны контролировать этот район и не давать России доступа к океану.

Такова традиционная немецкая политика, хотя в 1905 году кайзер Вильгельм II позволил русскому флоту пройти мимо берегов Франции, Испании и Италии для борьбы с Японией.

Когда Нейрат снова сослался на англо-германское соглашение и я спросил его, что он думает о готовящейся военно-морской конференции, он выразил надежду, что на ней будут представлены все нации и удастся достичь соглашения об ограничении морских вооружений.

Однако мы не сможем принять участия в конференции, если Япония откажется прислать своих представителей, – добавил он.

Это заявление несколько удивило меня, так как я не ожидал столь откровенного намека на тайный германо-японский союз. Нейрат сказал это с такой определенностью, что у меня уже не осталось сомнений в том, что этот союз существует.

Япония должна господствовать на Дальнем Востоке и захватить Владивосток. Германия должна господствовать в Европе, но прежде всего на Балтике, и, если Россия станет сопротивляться, Япония нападет на нее с востока. Это неминуемо должно случиться, если Лига наций окажется бессильна. Тогда Франция и Италия будут низведены до уровня второстепенных держав, а Балканы перейдут в подчинение к Германии, между тем как Россия останется в своем прежнем положении, как это было в ее историческом прошлом. В конце концов либо Соединенным Штатам придется пойти на сотрудничество Северной и Южной Америки с Германией, либо немцы подчинят себе страны этого полушария.