Когда взрослый снова и снова повторяет одну и ту же ошибку, мы ищем различные объяснения. Хотя мы больше не можем объяснить проблему ссылками на возраст, нельзя исключить, что и дети, и взрослые могут иметь повышенную склонность к повторению ошибок, потому что и у тех, и у других имеется сбой в работе релевантных психологических механизмов. Рассмотрим три примера.

• Всякий раз, когда г. X выходит из комнаты, он проходит через дверь, оборачивается и возвращается назад, в комнату. Он повторяет этот цикл тринадцать раз — не больше, не меньше.

• Всякий раз, когда г. Y говорит с кем-то, он употребляет ругательства, вычитанные им в книгах, как прикрытие для собственных ненормативных замечаний.

• Всякий раз, когда г. Z принимает решение, он не учитывает будущих последствий, недальновидно ограничиваясь немедленным выигрышем.

Все три человека, кажется, имеют общую проблему, по крайней мере на первый взгляд. Они испытывают недостаток в надлежащем тормозном контроле. Г. X не может запретить себе повторение входа-выхода. Г. Y не может запретить себе социально нежелательные комментарии, а г. Z не может отказать себе в искушении получить немедленную награду. Все три случая реальные, а не гипотетические и представляют поведенческий результат повреждения лобных долей мозга. Некоторые читатели могут даже узнать г. Y, поскольку это литературный псевдоним известного Финиса Гейджа, железнодорожного рабочего, который в 1848 году получил уникальную травму. Железный прут почти четырех футов длиной и весом около тринадцати фунтов прошел насквозь через лобные доли его мозга. Почти сразу после полученной травмы Гейдж поднялся. Он был несколько возбужден, тем не менее начал вполне разумный разговор с членами своей бригады, а также с присутствовавшим доктором. Вскоре после травмы, однако, начались изменения. Одно из главных заключалось в том, что Гейдж в значительной степени утратил моральную чувствительность. Ее снижение выражалось в оскорблениях и непочтительности в адрес близких ему людей. Испытывая недостаток самообладания, Гейдж оставил свой город, в разных местах перебивался случайной работой. В конечном счете в 1860 году он умер от эпилептических приступов и ухудшения здоровья в целом. Не является ли история Финиса Гейджа доказательством того, что создание Юма занимает ведущую позицию?[234]

Как уже говорилось, маленьким детям трудно справиться с проблемой отсроченного вознаграждения, поскольку они предпочитают взять меньшую награду немедленно, а не дожидаться большей награды. Уолтер Мишель предположил, что дети постепенно учатся преодолевать начальную склонность к меньшему непосредственному вознаграждению. Это становится возможным, когда дети оказываются в состоянии объединить отстраненное, рациональное принятие решения и горячие, страстные эмоции и побуждения. Пациенты с повреждением лобных долей[235]напоминают детей до момента интеграции «горячей» и «холодной» систем. Мало того что они не в состоянии объединить свои эмоции и рациональное обсуждение, они, кажется, действуют, вообще не регулируя свои аффекты. Финис Гейдж — всего лишь один из наиболее иллюстративных случаев[236].

Анализ других случаев, охватывающих больных, которые получили повреждение как в раннем детстве, так и позднее, позволяет прийти к такому же заключению. Необходимость придерживаться социальных норм требует контроля над эмоциями, а такой контроль возможен только при сохранении связи между лобными долями (особенно вентромедиальной и орбитофронтальной областями) и лимбической системой, в первую очередь миндалиной, которая играет главную роль в выражении эмоций. Вопрос, к которому мы должны обратиться, состоит в следующем: как влияет такое повреждение мозга на нашу моральную способность? Носит ли его действие выборочный характер, при котором страдают отдельные стороны моральной способности, или его мишенью становится вся моральная способность? И соответственно, кто из наших трех персонажей — создание Канта, Юма или Ролза — переносит повреждение хуже всего?

Невролог Антонио Дамасио и его коллеги разработали простую задачу, позволяющую выявить нарушения в принятии решения и, что важно, отличить его признаки от признаков других нарушений в работе мозга[237].

Экспериментатор предоставляет каждому испытуемому начальную сумму денег и четыре доски с картами, причем все карты лежат рубашкой вверх. Переворачивая карты лицом к себе, испытуемые могут или потерять, или получить деньги. Игра на первых двух досках обеспечивает чистую прибыль, но для этого требуется длительное время. А игра на двух других досках всегда ведет к проигрышу. С целью усилить конфликт две выигрышные доски предполагают меньшие награды и наказания, таким образом, создается сильное искушение перейти на две другие доски и попытаться получить большую награду. В то время как испытуемые выбирают карты, экспериментатор регистрирует их эмоциональное напряжение, используя показатели потоотделения кожи. После выбора приблизительно пятидесяти карт появляются различия в предпочтениях здоровых взрослых и пациентов с повреждением в вентромедиальной части префронтальной области. Здоровые испытуемые выбирают карты с двух выигрышных досок и фактически игнорируют непродуктивные доски. Пациенты же упорно выбирают именно эти, непродуктивные, доски. Их привлекает высокое вознаграждение, обещанное за игру на них. И они продолжают выбирать карты на этих досках, не чувствуя неадекватности своей стратегии, не думая о том, что в будущем она неизбежно приведет их к потерям. Между здоровыми и больными испытуемыми есть также отчетливые различия по показателям реакций их кожи в ответ на каждый выбор карты. В то время как здоровые испытуемые в течение игры демонстрируют высоковариативную динамику потоотделения, с пиками, соответствующими выборам с проигрышных досок, аналогичные реакции пациентов оказываются очень вялыми. Возникает впечатление, как будто их «измеритель потоотделения» прекратил работать. Профили кожного сопротивления у них выглядят плоскими, не обнаруживая различий, связанных с выбором доски. По ходу игры у здоровых индивидуумов, перед тем как они сделают выбор карты с непродуктивной доски, наблюдается динамичное увеличение показателей их кожных реакций. Интересно, что это увеличение происходит до того, как испытуемые осознают, что выбор с этой доски ничего не даст.

Когда все работает должным образом, наши эмоции функционируют как «генератор» догадки, подстегивающий неосознаваемые ожидания, которые направляют долгосрочные решения. У пациентов с повреждением вентромедиального отдела префронтальной области не возникает никаких догадок, и, таким образом, их решения весьма близоруки. Эти пациенты подобны маленьким детям, которых манит немедленная награда. Если лобные доли не контролируют активность миндалины, то человек подпадает под влияние сиюминутного соблазна. Его поведение не соответствует будущим реалиям.