Интересно, какие они? Может, такие же крутые, как Клэнси? Или же он белая ворона в своей семье?

— Извини за любопытство, вы очень близки?

— Очень. Сестра живет в другом штате. Поэтому мы не слишком часто видимся, но хотя бы раз в неделю перезваниваемся. А брат в Нью-Йорке, с ним мы пересекаемся гораздо чаще.

— Здорово. — Я попыталась представить, как Клэнси попивает пивко с кем-то очень похожим на него, но ничего не получилось. — А он тоже работает охранником?

— Не совсем. — Его рот изогнулся в некоем подобии улыбки. — Сейчас он трудится на федералов.

— И что, твоя сестра тоже обеспечивает правопорядок?

— Она служит в морской пехоте.

— Ни фига себе! Впечатляет.

— Что есть, то есть.

Я окинула взглядом его короткую стрижку военного образца:

— Значит, ты тоже в свое время служил, да?

— Было дело, — лаконично ответил он, явно не желая развивать данную тему.

Продолжить допрос не удалось, поскольку мы подъехали к бывшему складскому помещению, где располагался спортзал Паркера.

Я схватила сумку со спортивным костюмом и выскочила из машины, опередив Клэнси:

— Ну что, увидимся через час?

— Ева, уложи их всех на обе лопатки, — напутствовал меня Клэнси.

Но не успела я закрыть за собой дверь, как мое внимание привлекла знакомая худощавая брюнетка, которую я предпочла бы больше не видеть. Никогда. Она стояла в сторонке возле матов, скрестив руки на груди. На ней были черные поношенные штаны с ярко-синим кантом по бокам, в тон обтягивающей футболке с длинным рукавом. Вьющиеся каштановые волосы она безжалостно затянула в хвост.

Потом она повернулась. Холодные голубые глаза оглядели меня с головы до ног.

Покорившись неизбежному, я тяжело вздохнула и подошла к ней:

— Детектив Грейвс.

— Ева, — коротко кивнула она. — Отличный загар.

— Спасибо.

— Кросс возил вас куда-то на выходные?

Вопрос задан явно неспроста. Я сразу напряглась:

— У меня было свободное время.

Она слегка скривила тонкие губы:

— По-прежнему осторожничаете. Похвально. А что ваш папа думает насчет Кросса?

— Полагаю, папа доверяет моему мнению.

— На вашем месте я не стала бы забывать о браслете Натана Баркера. Не люблю незаконченные дела.

И я сразу почувствовала дурноту. Я и так жутко дергалась из-за этой истории, но не могла никому обо всем рассказать. Никому?! Только Гидеону. Правда, я достаточно хорошо его знала и прекрасно понимала, что он прилагает титанические усилия, чтобы разгадать тайну.

— Мне нужен спарринг-партнер, — внезапно заявила детектив. — Готовы?

— Уф, что?! — удивленно заморгала я. — А это… А нам разве можно?..

— Ева, дело положено в долгий ящик. — Она шагнула на мат и начала разминаться. — Поторопитесь. Я не могу торчать здесь всю ночь.

* * *

Грейвс здорово надрала мне задницу. Надо же, сама тощая как щепка, а такая сильная! Сосредоточенная и безжалостная. За те полтора часа, что мы работали в спарринге, я многому от нее научилась, причем в основном тому, что не следует забывать о защите. Она действовала с молниеносной быстротой и не упускала возможности воспользоваться своим преимуществом.

Едва живая, я вернулась домой чуть позже восьми и сразу плюхнулась в ванну. Я отмокала в пахнущей ванилью воде в окружении множества свечей, лелея тайную надежду, что Гидеон появится до того, как я окончательно посинею.

В результате Гидеон пришел уже тогда, когда я вылезла из ванны и завернулась в полотенце. Судя по влажным волосам и джинсам, он успел принять душ после встречи с доктором.

— Привет, Ас.

— Привет, жена. — Он подошел ко мне, развернул мое полотенце и положил голову на мою грудь.

У меня перехватило дыхание, когда он взял мой сосок в рот и начал ритмично посасывать, пока тот не затвердел.

Он выпрямился и полюбовался результатом своих усилий:

— Боже, до чего же ты сексуальная!

Встав на цыпочки, я поцеловала его в подбородок.

— Ну, как все прошло сегодня вечером?

— Доктор Петерсен поздравил нас, особо подчеркнув значение семейной психотерапии.

— Он, должно быть, считает, что мы слишком поторопились.

— Ева, если честно, то он вообще был против того, чтобы мы занимались сексом, — рассмеялся Гидеон.

Сморщив нос, я вернула полотенце на место и потянулась за щеткой, чтобы расчесать волосы.

— Позволь мне, — сказал Гидеон, забрал у меня щетку и усадил на широкий край ванны.

Он нежно распутывал мокрые пряди, а я тем временем рассказывала о встрече с детективом Грейвс на занятиях крав-мага.

— Мои адвокаты сообщили, что дело положено на полку, — сказал Гидеон.

— Ну и что ты думаешь?

— Ты в безопасности, что для меня самое главное.

Его голос звучал подозрительно бесцветно. Значит, история с Натаном волновала его больше, чем он хотел показать. Смерть Натана лежала на его совести, и это до сих пор мучило его. Ведь это до сих пор мучило меня, а мы были нераздельными половинками одного целого.

Вот почему Гидеон так торопился со свадьбой. Я была его спасательным кругом. Единственной, кто знал мрачные тайны его измученной души и тем не менее безоглядно любил его. А Гидеон, как никто другой, отчаянно нуждался в любви.

Неожиданно я почувствовала плечом какую-то вибрацию.

— У тебя что, новая игрушка, Ас? — подкусила я Гидеона.

— Забыл выключить чертову штуку, — пробормотал он, вытаскивая телефон. Посмотрел на экран и отрывисто бросил: — Кросс.

До меня донесся взволнованный женский голос, но слов разобрать не удалось.

— Когда? — спросил он и, выслушав ответ, сказал: — Где? Да. Уже выезжаю.

Он выключил телефон и растерянно провел рукой по волосам.

— Что-то не так? — Я мигом вскочила на ноги.

— Коринн в больнице. Мама говорит, все очень плохо.

— Пойду оденусь. А что, собственно, произошло?

Гидеон невидящими глазами смотрел в никуда, и у меня от страха мурашки поползли по спине. Я еще никогда не видела его таким… раздавленным.

— Таблетки, — внезапно охрипшим голосом произнес он. — Она приняла целую банку таблеток.

* * *

Мы решили ехать на «астон-мартине». Пока ждали парковщика с автомобилем, Гидеон позвонил Раулю с просьбой встретить нас у больницы и взять на себя заботы о машине.