— Мы с честью выдержали эти испытания, как некогда выдержал их Хума, хотя наши потери неисчислимы, а утраты столь горьки, что мы еще долго будем скорбеть и оплакивать ушедших. Но жертва была не напрасной. Мы стали сильнее, мы укрепились в сознании того, что наш дух может подчас сверкать ярче и чище, чем звезды на небе.

Кто-то, ведомый Черной луной, может выбрать себе тропу тьмы, кто-то предпочтет ходить дорогами света, но и тот и другой путь каменист и опасен, и лишь рука друга, слова ободрения помогут вам осилить нелегкую дорогу.

Способность любить бесконечно, способность сострадать, заботиться о других даны каждому из нас — дарованы щедрыми богами представителям всех рас и народов Кринна…

Крисания немного помолчала.

— Наш город погиб в огне, — проговорила она мягко. — Мы потеряли многих из тех, кого любили, и, возможно, жизнь может показаться кому-то слишком тяжким бременем. Но помните — стоит протянуть руку, и ваших пальцев обязательно коснется чья-то теплая рука, которая протянется вам навстречу. Только вместе с кем-то близким сможете вы обрести силы и надежду, необходимые вам, чтобы идти дальше…

После церемонии жрецы в белоснежных мантиях отнесли тело Элистана к месту его последнего упокоения, а Карамон с Тасом отправились на поиски Крисании. Они отыскали ее среди развалин храма:

Крисания стояла, опустив руку на плечо молодой жрицы, которая стала ее поводырем.

— Тут пришли двое, — доложил ей послушник, — и хотят видеть Посвященную.

Крисания повернулась и протянула вперед руку.

— Позвольте мне дотронуться до вас, — сказала она.

— Это я, Карамон, — неловко начал гигант. — И еще…

— Я… — подавленно пискнул кендер.

— Вы пришли попрощаться, — улыбнулась Крисания.

— Да, мы уезжаем сегодня, — кивнул Карамон, беря ее тонкие пальцы в свои.

— Поедете прямо в Утеху?

— Нет…не совсем. — Карамон слегка замялся. — Сначала мы с Танисом отправимся в Солантус. Потом, когда…когда я снова почувствую себя самим собой, мы воспользуемся магическим устройством и оно перенесет нас в Утеху.

Крисания слегка сжала его руку и заставила Карамона приблизиться.

— Рейстлин обрел покой, — сказала Крисания тихо. — А ты?

— Да, госпожа, — решительно и уверенно ответил гигант. — Наконец-то я смогу жить в мире с самим собой. — Он вздохнул. — Просто мне нужно поговорить с Танисом и разобраться в своей прошлой жизни, привести в порядок события и мысли. Кроме того, — Карамон сильно покраснел, — мне нужно узнать, как строят дома. Когда я строил наш дом, я постоянно был пьян и не имел никакого представления о том, что и как делают мои руки.

Гигант посмотрел в лицо молодой женщине, и она, почувствовав его взгляд, которого не могла видеть, улыбнулась и слегка порозовела. Увидев эту улыбку, увидев мокрое от слез лицо Крисании, Карамон прижал ее к себе.

— Прости… — прошептал он. — Как бы мне хотелось, чтобы я мог избавить тебя от всего этого…

— Нет, Карамон, — ответила молодая женщина. — Я вижу, и вижу ясно, как и обещал Лоралон…

С этими словами она прижала руку Карамона к своей щеке и поцеловала ее.

— Прощай, Карамон. Пусть Паладайн благословит тебя…

Тассельхоф громко шмыгнул носом.

— До свидания, Криса… то есть я хотел сказать — Посвященная, — сказал он жалобно, неожиданно ощутив недостатки своего малого роста и оттого почувствовав себя одиноким и несчастным. — Мне очень жаль, что я устроил такую кутерьму…

Крисания не дала ему договорить. Она протянула руку и, положив ее на голову кендера, пригладила его непослушный хохолок.

— Многие из нас, Тассельхоф, — сказала она, — ходят тропами или дорогами тьмы, и лишь немногие избранные обладают собственным светом, который разгоняет мрак и заставляет ярче сиять все краски дня.

— Правда? Должно быть, это очень нелегко — обладать таким светом. Что же это может быть? Наверное, факел, — предположил Тас. — Свеча слишком мала, к тому же тающий воск всегда капает на ботинки тем, кто ходит со свечой в руке…Скажи, как ты думаешь, смогу ли я когда-либо встретить кого-нибудь из тех, о ком ты говоришь? — с интересом закончил он.

Крисания улыбнулась:

— Я говорила о тебе, Тассельхоф. Насколько я тебя узнала, ты не из тех, кто позволит каплям воска замарать твои туфли. Прощай, Тассельхоф Непоседа. Я не буду просить Паладайна благословить тебя, потому что ты и так его близкий друг…

— Ну, — внезапно спросил Карамон, пока они пробирались сквозь толпу, — решил ты наконец, что тебе делать дальше? Теперь у тебя есть Воздушная Цитадель, которую подарил тебе Амозус, и ты можешь отправиться в любое место Кринна. Возможно, даже на луну, если захочешь…

— Ах вот ты о чем… — рассеянно отозвался кендер, который после разговора с Крисанией пребывал в некоторой благоговейной задумчивости. — У меня больше нет Цитадели. Она была слишком большая, к тому же когда я решил обследовать ее, то оказалось, что внутри нет ничего интересного. А до луны она не долетит, я уже пробовал. Кстати, — он поглядел на Карамона широко раскрытыми глазами, — известно ли тебе, что если подняться высоко-высоко, то из носа начинает течь кровь? А знаешь ли ты, что там, наверху, ужасно холодно и вообще как-то неуютно? Кроме того, луны оказались намного дальше, чем я рассчитывал. Вот если бы у меня было магическое устройство…

И он искоса поглядел на гиганта.

— Об этом не может быть и речи, — отрезал Карамон. — Устройство вернется к Пар-Салиану.

— А я мог бы отнести его старому магу, — тут же предложил кендер. — Заодно и объяснился бы с ним, рассказал, как я нечаянно его сломал, а Гнимш починил и оно чуть не помешало заклятию…Нет? — Он тяжело вздохнул. — Ну ладно. В общем-то, я все равно решил поехать с тобой и Танисом, если я тебе еще нужен… — И он посмотрел на Карамона с печальной, чуть заискивающей улыбкой.

Карамон ответил тем, что обнял кендера за плечи и прижал к себе с такой силой, что раздавил несколько интересных и, несомненно, весьма ценных вещиц, которые нашли себе прибежище в кошельках Тассельхофа.

— Кстати, — спохватился вдруг гигант, — а что ты сделал со своей Цитаделью?

— А-а… — Тас небрежно махнул рукой. — Я подарил ее Рунсу.

— Овражному гному! — ахнул Карамон, останавливаясь.

— Не волнуйся ты так, все равно он не сможет летать на ней один, — успокоил его Тас. — Хотя… — Он задумался и добавил:

— Если, конечно, он не догадается позвать на помощь еще нескольких гномов. Об этом я как-то не подумал.

— Где она? — простонал Карамон.

— Специально для него я опустил крепость на землю в одном чудном местечке, — объяснил Тас несколько смущенно. — Это была самая богатая часть какого-то города, над которым мы пролетали. Ему там очень понравилось, в Цитадели, я имею в виду, а не в городе, хотя, по зрелом размышлении, мне кажется, что и город должен прийтись ему по душе. Как бы там ни было, Руне здорово помог всем нам, поэтому когда я спросил у него, хочет ли он владеть Цитаделью, и он сказал «да», я тут же опустил ее на то место, которое мне понравилось.