— Да. Я хочу почувствовать себя свободной.

Судорога на миг исказила его лицо. Значит, предвидел. И боялся. А ведь Тьёрн прав, по закону я могу стать авердой.

Крепко сжал пальцы в кулак и, не глядя в глаза, хозяин сухо поинтересовался:

— Ты имела в виду вольную?

Не даст. По всему видно, что не даст. Странно, что не накричал, не ответил резким отказом.

— Если хозяин так великодушен и отблагодарит меня за сына, которого так ждал… Это же первый мой ребёнок, и он похож на вас.

— На старую традицию намекаешь? — хозяин искоса взглянул на меня. Нет, в его глазах не плескалась злоба, гнев или раздражение — я успела заметить в них растерянность, ещё до того, как её сменило ледяное спокойствие. — Но ты забыла об оговорке: сын должен быть копией отца. Согласись, сложно судить о сходстве во младенческом возрасте. Это — во-первых. Во-вторых, ключевой глагол в законе — «может». То есть, всё зависит от меня. И, в-третьих, появлению на свет Рагнара ты обязана мне, а до этого пять лет…

— Нет, не отпущу! — нервно замотал головой он. — Не сейчас, потом… А даже отпущу, ребёнок останется со мной. Или ты с лёгкостью его бросишь?

— Ни за что, — твёрдо ответила я.

— Допустим, ты получишь вольную — и что дальше? Устроишься в моём же доме служанкой, чтобы влачить жалкое существование, изредка видеть сына… Или пойдёшь поломойкой в другой дом? Зачем, Иалей?

— Чтобы вновь обрести статус человека.

— Право, зачем тебе свобода? — усмехнулся хозяин. — Чем тебе мешает браслет торхи? Что изменится, если его не станет?

Я удивлённо взглянула на него: он шутит, действительно не понимает? Сам бы согласился жить с клеймом? Сомневаюсь.

А норн продолжал:

— Так даже лучше, Лей. Все видят, что ты принадлежишь мне, никто не посмеет пальцем к тебе прикоснуться. Никакой мужчина не подойдёт: побоится наказания.

— Даже поговорить?

— А зачем кому-то разговаривать с моей торхой? — нахмурился норн, испытующе глянув на меня.

Я промолчала, не став вдаваться в подробности.

Не дождавшись ответа, хозяин продолжал:

— Ну станешь авердой, получишь ты паспорт — и что? Придётся искать жильё, работу, платить налоги…

— Зато я перестану быть вещью, — не выдержав, возразила я, не успев вовремя прикусить язык. — Мой норн, вы так много твердите о том, как мне хорошо, но не удосужитесь поинтересоваться, так ли это.

— Несомненно, тебе хорошо, разве нет? В тепле, в безопасности, всегда сыта, одета, окружена заботой… Разве нужно что-то ещё? Я даже драгоценности тебе дарю.

Дарит, но носить их мне по статусу не положено. Да и куда? В магазин? На рынок? На домашние приёмы, чтобы норн хвастался своей щедростью? Ведь они всё равно принадлежат ему: по закону торхи имуществом и вещами не владеют.

— Но они мне не нужны. Я бы с удовольствием выбралась за пределы Гридора, Арарга…

— Зачем? — голос хозяина вновь превратился в лёд. — Тебе нечего там делать, твоё место здесь. Но, так и быть, летом вывезу в замок, раз так хочешь на природу. И давай прекратим, Лей, не расстраивай меня своим упрямством. Ты моя любимая торха и всегда ей останешься. Никуда я тебя не отпущу.

— Я хочу стать свободной. Всего на один день, — настойчиво повторила я. — Побывать за воротами, одеться, как обычные люди, делать, что хочу. Съездить на прогулку, посмотреть на звёзды… И без браслета.

Была уверена, что откажет, напомнит, что я по гроб жизни ему благодарна, но он согласился. Просто вздохнул, сказал: «Хорошо, но нормальный подарок ты тоже получишь» и выставил из комнаты.

Этот день рождения, наверное, выдался самым чудесным.

Началось с того, что, проснувшись, обнаружила на столике цветы.

А через спинку кресла была небрежно переброшена… шуба. Искрящаяся рыжиной, приталенная, с роскошным шалевым воротником лисья шубка. Не удержавшись, примерила её прямо на ночную рубашку — смотрелась изумительно. К глазам шла неимоверно. И стоила немало.

Появившаяся через пару минут Фей, пожелала доброго утра, поздравила и с таинственным видом юркнула в коридор, чтобы вернуться с горой свёртков и коробок. В них обнаружилось два платья: тёплое зимнее и лёгкое, шифоновое. К каждому прилагалось по паре обуви и шарфику. Ботиночки надену прямо сегодня.

Судя по вкусу, с каким подобраны вещи, это госпожа постаралась. Нет, хозяин тоже ценит красивые вещи, но не станет возиться с тряпками. Хотя, шубу, наверное, мог заказать. Я в ней на норину похожа.

Вышла к завтраку в одном из новых платьев — том, что теплее. Если норн сдержит обещание, а он должен, мы поедем на прогулку, а мне нельзя простужаться.

Господа ждали меня, сдержанно поздравили безо всяких пожеланий.

Хозяин подошёл и положил на стол узкий бархатный футляр. В нём оказался браслет. Золотой браслет с изумрудами в форме змейки.

После завтрака норн попросил зайти к нему в кабинет. Он ждал меня, вертя в пальцах странный предмет — узкий и тонкий, напоминавший палочку, только из белого металла. Приказав вытянуть руку с браслетом, хозяин достал из кармана знакомый шарик, сказал невидимому собеседнику: «Можно начинать» и принялся выводить на браслете палочкой какие-то знаки, заключив их фразой: «Я, виконт Сашер Ратмир альг Тиадей, коннетабль Арарга, приказываю тебе разомкнуться».

Что-то внутри браслета щёлкнула, и он раскрылся.

— Из-за тебя пришлось вызвать Мигеля, чтобы потом снова скрепил заклинание, — хмуро пробормотал норн. — Учти, ни на шаг не отойдёшь, если потребуется, за руку водить буду.

Я была на всё согласна, чтобы хоть день проходить без символа рабства.

Странное ощущение, даже кожа на запястье мурашками пошла.

Осторожно коснулась руки, всё ещё не веря. Нет, ничего не осталось. А под браслетом, оказывается, была родинка. И кожа будто другая, ещё помнящая Кевар…

Улыбнувшись, видя, как рукав беспрепятственно скользит по запястью, поспешила поблагодарить хозяина. Поклонилась и потянулась к его руке, но норн резко отдёрнул её, возмущённо выдохнув: «Зачем?».

Я удивлённо взглянула на хозяина: он тоже смотрел на меня. Слегка склонив голову набок, будто видел в первый раз. Медленно скользил задумчивым взглядом. Нет, не оценивал, просто смотрел, словно мы незнакомы, и он стремился запомнить каждую чёрточку.

— Иди, — наконец произнёс хозяин. — Одевайся теплее: поедем загород. Надеюсь, тебе хватит получаса, чтобы собраться.

Хватило: привыкла быстро одеваться, но в этот раз позволила себе задержаться перед зеркалом, чтобы сделать лёгкий макияж. Хочу быть красивой, хочу, чтобы оборачивались, провожали взглядом.

Несколько капелек простенькой душистой воды на запястья и за ушами (после рождения Рагнара смогла купить) — и я готова.