столовая для слушателей и преподавателей ВПШ, в нулевом, подвальном, была душевая с многочисленными кабинками. Кроме того, на каждом этаже имелась кухонька с несколькими газовыми плитами, на которых слушатели могли себе сами приготовить какую-нибудь еду или просто согреть чай. В рекреации стояли кресла-диваны, а в углу – большой телевизор на тумбочке, к которому я здесь впервые и приобщился. Общежитие, к тому же, сообщалось непосредственно с учебным корпусом, выходящим фасадом на улицу Карла Маркса. Первое, что я обнаружил в этом учебном корпусе, была богатейшая библиотека, расположенная на цокольном этаже, и с первого дня стал её постоянным посетителем. И самое главное: каждому из слушателей была положена вполне приличная по тем временам стипендия, а вот в пединституте, например, когда я там учился, то получал аж в шесть раз меньше. Одним словом, всё необходимое здесь было для нормальной учёбы. Но многим, таким как я, например, не хватало только семьи. Такие страдальцы были в основном из ближайших к Хабаровску территорий: Хабаровского и Приморского краёв, Амурской области и Еврейской АО. Однако некоторые ребята, особенно из отдалённых мест, снимали в городе квартиры и на время учёбы перевозили в Хабаровск и жён с детьми. Но таких было совсем немного: например, в нашей группе газетчиков (около 30 человек) три таких смельчака нашлись из Красноярского края и по одному из Забайкалья и Сахалинской области. Остальные предпочитали не вырывать свои семьи из привычной среды проживания среди родственников, друзей и просто хорошо знакомых людей. Мои ребята, например, переехав на прежнее место жительства, вполне органично влились после двухлетнего отсутствия в среду Лесозаводска: там был рядом мой отец, всегда готовый прийти на помощь, а знакомые по прежней работе в городе помогли Иринке сразу же найти хорошую должность по специальности – её взяли экономистом на местный маслозавод, где главным бухгалтером работал её бывший коллега по научно-исследовательской лаборатории Хлуднев Михаил Петрович, умница и очень толковый специалист. Ну, а наш Андрей-Берендей тоже сразу пошёл в детский сад. Одним словом, все неплохо устроились, и просто грешно было тащить их в незнакомый город на временное жительство на чужих квартирах, с неопределённостью по работе и детсадовским устройстве сына. Тем более, что от Хабаровска до Лесозаводска по Транссибу всего пять часов идёт поезд…

В ВПШ было всего два отделения: партийно-организационное, самое многочисленное, на котором наряду с классиками марксизма-ленинизма и прочей политико-идеологической прикладной околонаучной тематикой особый упор делался на экономику, и наше, журналистское, где главное внимание уделялось всё-таки специальности, русскому языку, истории русской и зарубежной журналистики и литературы, а также, ясное дело, истории КПСС и международному рабочему движению – и такие вот у нас были интересные дисциплины. Но для начала, несмотря на наличие у каждого из нас своеобразной индульгенции – направления на учёбу в ВПШ от партийных комитетов регионов, устроили экзамен не экзамен, но своеобразное знакомство преподавательского состава школы с нами, новичками. Все мы персонально прошли собеседование, а потом написали ещё и приличный по сложности диктант. Я, например, написал его на «хорошо» – сделал всего одну ошибку, но несколько человек, даже из газетчиков, получили по «двойке». Однако приняли всех без исключения, нагрузив неудачников дополнительными занятиями по русскому языку.

В нашем, журналистском, отделении слушателей, более или менее знакомых с работой в редакциях газет или в телерадиовещании, набралось меньше десятка человек, остальные оказались в основном бывшими работниками райкомов комсомола от Тувы до Камчатки, один из слушателей был перед поступлением даже каким-то спортивным организатором районного масштаба. Вот таким оказался контингент нашей журналистской группы. И когда пришла очередь нашей группе выпускать учебную газету «Коммунист», то мы еле-еле наскребли четыре-пять человек, хоть как-то мало-мальски знакомых с газетным делом. Из них пишущих оказалось только двое – я и Володя Ковтун, работавший до поступления в школу ответственным секретарём в молодёжной газете, выходящей в Улан-Удэ. Фотографиями нашу редакцию снабжал Харьков из Красноярска, а мастерскими рисунками и весёлыми шаржами на сокурсников – его земляк Косачёв. Корректорами в основном работали Лида Ганжа и её подруга Зина (забыл её фамилию, ёлки-палки!) – обе из Владивостока. Бессменным редактором был наш декан отделения журналистики Яблоновский, однако он исполнял скорее всего роль стороннего наблюдателя, предоставив нам практически полную свободу творчества. Собственно, сам он и выбрал нас с Володей Ковтуном из всей нашей группы главными ответственными за выпуск каждого очередного номера газеты и почти единственными авторами всех публикуемых в ней материалов. И мы его ни разу не подвели. Первую газету-однополоску мы выпустили только перед самым Новым годом. Но до этого события было ещё много интересных дел.

Прежде всего, почти через неделю с начала занятий, весь наш первый курс вместе второкурсниками послали на уборку картофеля в традиционно подшефный для Хабаровской ВПШ совхоз где-то недалеко от районного центра, расположенного в селе Переяславка, всего в нескольких десятках километров к югу от города. Ехали мы туда целой колонной в кузовах грузовиков с песнями как на праздник. Поселили нас в одном из крупнейших отделений этого совхоза, парней – в просторных гаражах на сооружённых из досок нарах, но с добротными постельными принадлежностями и прочими бытовыми услугами, а девчат – кого в совхозном общежитии, а кого даже на квартирах местных жителей. Подавляющее большинство обоих курсов состояло из мужской части слушателей, они-то и были направлены на огромные совхозные картофельные плантации, расположенные в просторной долине пограничной реки Уссури, разрезанной в этом месте чередой мелких притоков (самым крупным из них был Хор), сбегающими с отрогов Сихотэ-Алиня. А женская половина практически полностью трудилась в пищевом блоке и исправно кормила нас, тружеников полей, вкусными и разнообразными блюдами три раза в сутки. Ну, а мы вполне достойно, без дураков, убирали богатый урожай картофеля, причём среди слушателей обоих курсов оказалось немало бывших сельских механизаторов, и они почти полностью заменили на тракторах и картофельных комбайнах штатных совхозных работников на полях, где работали только мы.

Почти месяц мы работали в совхозе – на одних полях, питались за одним столом и спали под одной крышей на общих дощатых нарах. Конечно, мы все перезнакомились, хорошо узнали друг друга, сплотились-сдружились, и совсем не казался нам общий нелёгкий труд утомительным: мы трудились увлечённо, азартно, никого не приходилось подгонять. Просто удивительным было ощущение дружного коллективизма и товарищеской взаимопомощи, и никого не приходилось подгонять, всё получалось как само собой разумеющееся. И никто не увиливал от работы, кроме как только по болезни, но и таких было совсем немного. Честное слово. Молодость, сдобренная осознанием причастности к новому статусу, причём, не просто студента какого-то обычного вуза, а слушателя высшего партийного учебного заведения, не похожего