Майя ждал. За десять лет их общения ему не приходилось видеть Сетериса в растерянности. Наконец, заключенный заговорил странным голосом, одновременно умоляющим и гневным:

–Потому что Улерис Чавар – глупец. А яверю в закон. И считаю, что вы верите в закон.

Для Сетериса это было совершенно невероятное высказывание; виных обстоятельствах Майя мог бы счесть его похвалой. Прежде он ни разу не удостоился похвалы от своего наставника. Сетерис поднял голову; унего был отчаянный, дикий взгляд.

–Возможно, я совершил немало дурных поступков, ваша светлость, но яне предатель.

И Майя вспомнил, что Сетерис уже побывал в подобной ситуации, он стоял на коленях перед императором, обвинявшим его в измене. Но втот раз все закончилось иначе. Майе снова захотелось получить ответ на вопрос, который все эти годы мучил его и прочих обитателей поместья. И вот, наконец, он спросил:

–Почему тебя сослали вЭдономи?

Сетерис горько рассмеялся – так он никогда еще не смеялся.

–Я сказал покойному императору, вашему отцу, что если, по его мнению, я был виновен в измене, меня следовало отдать под суд, а незапирать вЭсторамире, как нашкодившего пса. У него было такое лицо… Я подумал, что он тут же прикажет меня убить. Потому что я небыл виновен в измене, и он это знал. Но япытался им манипулировать, и он разгневался. Он никогда не мог справиться с гневом. И меня отправили вЭдономи. С вами.

Они помолчали, вспоминая жизнь в обветшалом охотничьем домике среди болот. Через минуту Майя медленно произнес:

–Мы могли бы снова отправить тебя туда.

–Ваша светлость, я несделал ничего плохого!– в отчаянии воскликнул Сетерис. Страх, наконец, заставил его забыть о сдержанности и благоразумии.

–Я знаю,– усмехнулся Майя.– Но ятебя ненавижу, и ты это прекрасно понимаешь; если ты останешься при дворе, я постоянно буду думать о том, чтó ты говоришь обо мне и кому.

Губы Сетериса побелели. Собрав остатки сил, он прошептал:

–Клянусь, я ничего не стану говорить… Я ничего не рассказывал даже жене. Прошлое похоронено и забыто. Я предан вам, ваша светлость, я прекрасно понимаю, что слова опаснее любого оружия. Ты сам это знаешь.

О да, действительно, он знал. Майя до сих пор не мог забыть оскорблений Сетериса – начиная с«безмозглого страшилища» изаканчивая «поганым ублюдком». Его в каком-то смысле даже восхитила смелость кузена, который рискнул напомнить ему об опасности слов. Но возможно, это была не смелость, а безумие.

–Я не стану отправлять тебя вЭдономи, но немогу оставить тебя здесь.

Он выдержал холодный, пристальный взгляд Сетериса – впервые в жизни. Кузен отвернулся и неохотно пробормотал:

–Наверное, я заслужил такое отношение.

Майя ответил:

–Мы тоже так считаем.

Краем глаза он заметил, что Кала нахмурился.

–Но только… прошу вас, ваша светлость… Мы… я предан вам, у меня есть образование, опыт. Дайте мне какую-нибудь работу, должность, что-нибудь. Не оставляйте меня гнить в одиночестве и бездействии, как Варенечибель.

–Мы не станем наказывать тебя за то, что ты не участвовал в заговоре против нас,– сказал Майя и заметил, что бывший опекун немного приободрился. Намеренно не глядя наСетериса, он попытался поймать взгляд Ксевета, что оказалось непросто. Секретарь сидел с бесстрастным лицом, глядя в пространство, прижав уши к голове – недвусмысленный знак неодобрения. Майя несколько мгновений сердито смотрел наКсевета; наконец, тот вздрогнул, пришел в себя, склонил голову и молча выскользнул за дверь.

–Для вас что-нибудь найдется,– пообещал Майя Сетерису,– и мы считаем, что вам не нужно больше оставаться вЭсторамире.

Услышав, что к нему обратились с вежливым «вы», Сетерис резко поднял голову, и его глаза сверкнули. Майе не понравился этот странный взгляд, смутивший его. Он не ждал отСетериса благодарности – более того, он не хотел, чтобы Сетерис был ему благодарен.

Он взглянул наХесеро Неларан, которая стояла у стены, скрестив руки на груди.

–Возвращаем вам супруга, кузина Хесеро.

Она ответила:

–Мы вам очень благодарны, ваша светлость.

Майе показалось, что она говорит искренне – или неплохо притворяется. По крайней мере, она понимала, что следует быть благодарной. Она сделала безукоризненный реверанс и вышла вслед за мужем, высоко подняв голову, как будто тяжкое бремя свалилось с ее плеч.

В Черепаховой Комнате наступила тишина. Наконец, Майя собрался с силами и обернулся к телохранителям. Лицо Бешелара было красным. Майя отвел взгляд. Маг, кивнув на его руку, спросил:

–Сколько вам было лет, когда?..

–Ах, это. Четырнадцать или около того.– ИМайя добавил, не зная, может ли это обстоятельство служить оправданием, или, наоборот, выставит опекуна в худшем свете:– Он был пьян.

Бешелар, скрежеща зубами, выговорил:

–Его следовало бы высечь, привязать к лошади, протащить по улицам и бросить в реку.

Солдат перевел дух, бросил наМайю гневный взгляд и прошипел:

–Император знал об этом?

–Понятия не имеем,– ошеломленно пробормотал Майя. Он совершенно не ожидал подобной реакции.– Если ему и сообщили, то он никак не отреагировал.

–Чудовищно!– воскликнул Бешелар во всю силу своих легких. В этот момент открылась дверь, и напороге появился Ксевет; от крика бедняга вздрогнул и едва не уронил документы. Несколько мгновений все смущенно молчали, а потом Майя не сдержался и разразился хохотом. Продолжая смеяться, он сел и знаком велел Ксевету занять соседнее кресло. Ксевет повиновался; вид у него был недоумевающий и немного испуганный. Бешелар чопорно произнес:

–Ваша светлость, мы будем ждать вас на лестнице.

И вышел.

Ксевет проводил его взглядом, взглянул наКалу и, наконец, уставился наМайю, которому удалось все-таки взять себя в руки.

–Ваша светлость, может быть, нам следует?..

–Нет, все в порядке,– перебил его Майя.– Бешелар говорил о другом. Вы хотели что-то нам сообщить?

–Да, ваша светлость,– Ксевет кивнул и, повинуясь безмолвному приказу забыть об инциденте, перешел к делу.– До начала ежедневного заседания Кораджаса необходимо решить неотложный вопрос – назначить нового лорд-канцлера. Мы подумали… возможно, у вас уже имеется кандидатура?

–Мы, не задумываясь, назначили бы на этот пост вас,– ответил Майя,– но увы, без вашей помощи мы пропадем.

На щеках Ксевета выступил слабый румянец, иМайя решил, что секретарь польщен.

–Мы слишком молоды для того, чтобы занимать этот пост, ваша светлость,– сказал он.

«А я слишком молод для того, чтобы занимать императорский трон»,– подумал Майя, но нестал ничего говорить – зачем? Он принялся мысленно перебирать имена сановников, принимавших участие в управлении страной: тех, кто поддерживал Чавара (и кто сейчас спешил отречься от него), тех, кто не поддерживал лорд-канцлера, тех, кто старательно соблюдал нейтралитет. Все советники знали, что император пока не всостоянии принимать важных решений, но лишь один предложил свою помощь и ничего не попросил в награду. Именно его Майя хотел бы видеть во главе правительства.