— И что же теперь нам делать?

Вопрос задала не пораженная моим сообщением самочка, а подошедший к нам староста.

— Лечиться.

— Но ведь все взрослые выглядят здоровыми?

— В том-то и дело, что только выглядят. У некоторых из вас увеличены лимфоузлы, из-за чего, именно эти особи чаще всего и болеют, то простудой, то еще чем-то. Плюс они быстрее устают и менее выносливые, что, как вы понмаете, так же не очень хорошо. Особенно если брать в расчет условия в которых вы живете. За это можно поблагодарить бактерию под названием бартонеллиз. Улиш именно у тебя она есть. Так как ты держала в руках кошечку и та тебя иногда царапала. Так ведь? — получив в ответ кивок головой, я продолжила. — На земле она так и называется — болезнь кошачьих царапин. Скажи пожалуйста, как часто у тебя бывают головные боли, или живот болит, или спина?

— Ну, да. Бывает.

— Я здесь болит?

Подойдя в своей знакомой, я стала слегка надавливать на места, где я отчетливо видела воспаленные лимфоузлы. Увидев как самочка болезненно поморщилась, отступила от нее на шаг.

— Ну а второе, что ты говорила? Как оно влияет?

В этот момент к нам подтянулись остальные члены гнезда внимательно вслушиваясь мои слова.

— Вот как раз из-за последнего ваши малыши и погибают. У многих из вас обнаружен личиночный токсокароз. А у тех, у кого его еще нет, вскоре появится. Вы, медленно, но уверенно, заражаете друг друга. Болезнь протекает в латентной форме, поэтому почти незаметна. Да и не очень-то она опасна взрослым особям, а вот для ваших не рожденным малышей это смертельный приговор.

— И это все из-за одного маленького, пушистого зверя?

Я с сожалением посмотрела на окружающих меня динозавров.

— Да. И отсюда напрашиваются вопросы: когда, как и откуда появилась кошка на Ниаре?

В ожидании ответа, я посмотрела на Улиш. И не только я. Помявшись несколько секунд, подбирая слова, динозавриха медленно заговорила.

— Несколько лет назад, Региташ из южного гнезда на Саранском плато, случайно увидела эту малышку на границе с дикими. Она умирала от голода и Таше стало ее жалко, тем более что животное было необычным и очень красивым.

— Почему вы никому не сказали?

Артеш не обвинял молодую самочку, но она все равно чувствовала себя виноватой.

— Так если бы люди о ней узнали, то забрали бы. А она нам и самим нравилась. Ведь когда мы ее отмыли и накормили, она стала такой белой и пушистой. А еще когда она урчит, то в душе так приятно становится, — замолчав на несколько секунд, Улиш обреченно посмотрела на меня, тихо спросив. — И что теперь с Муруш будет? Ее…

Договорить Улиш не смогла, но судя по слезам появившимся у нее на глазах, она предположила самое худшее?

— Нет. Усыплять или даже забирать кошку уже не имеет смысла. Вы все равно все инфицированы. Да и земля тоже. Ведь на протяжении всех этих лет кошка в нее зарывала свои экскременты.

— А что же тогда делать?

Ободряюще и открыто улыбнувшись всем присутствующим, я уверенно произнесла.

— Работать, работать и еще раз работать. Мы теперь точно знаем нашего врага, осталось найти как с ним бороться. Думаю, много времени это у меня не займет. Единственно, конечно же, кошку вам придется мне принести, чтобы я ее проверила на другие возможные инфекции. Так что не переживайте и ее я вылечу, и вас так же.

Увидев в ответ на свои слова счастливые морды с горящими надеждой глазами, я решила для себя, что сделаю все, чтобы как можно быстрее разработать необходимое лекарство. А это значит, что пора возвращаться домой и приступать к работе.

Остаток этого дня и весь следующий, я провела в своей мини-лаборатории. Мне никто не мешал и никуда не вез. Хоть и обещали. Последнее было особенно удивительно. Ведь грозились на следующий день опять притащить на свой совет. Но нет. Разве что был звонок и кто-то от имени судью Соула поинтересовался, как прошла моя встреча со склишали. Я не видела повода обманывать, поэтому выдала всю имеющуюся у меня информацию, вернувшись назад к работе и отрываясь от нее только на перекус. Когда же глаза начинали совсем уж закрываться, ползла к себе в комнату и падала обессиленная в постель.

Кемдигина эти два дня я также не встречала, потому что домой он не вернулся. Но это не значит, что меня оставили одну. Время от времени в окне мелькали какие-то люди. Они не прятались, но и не приближались. Желания знакомиться с ними ближе и, тем более, приглашать в дом, у меня не было.

Малыш, вернувшись в охоты, улегся под окнами моей лаборатории и спал. Эти дни его никто не дергал и не дразнил. Иногда у меня возникал вопрос, куда делись местные хулиганы — велоцирапторы, но так как на данный момент это была не самая моя главная проблема, то откинув ее, занималась своим делом дальше. Не мешают и то ладно.

Благодаря тому, что все свое свободное время я было занята, то особо не думала о происходящем вокруг. Как-то не до того было. Но стоило мне выйти из лаборатории и немного отвлечься, как в душу заползала тоска. Особенно это чувствовалось утром, когда я заваривала кофе, или, когда ужинала сидя в одиночестве за столом. Вот как сейчас. Удивительно, как быстро этот вредный, несносный, самоуверенный адикари занял свое место в моем сердце. Сколько мы с ним провели вместе? Неделю? Всего неделю или целую неделю? Вот же как мало надо девушке, чтобы мужчина занял все ее мысли. Всего-то несколько дней внимания, интересных и захватывающих разговоров, восхищенных взглядов и ласковых слов и все, ты уже беспокоишься и тоскуешь по сердцееду, особенно если вокруг твориться что-то непонятное, а он не дает о себе знать несколько дней. И это несмотря на то, что он тебя обидел.

А ведь нам действительно было хорошо эти несколько дней. Во всяком случае мне. И если уж совсем честно признаться, я совершенно не жалею о той близости, что произошла между нами. Возможно, сложись все иначе и мы действительно смогли бы быть вместе.

Поднявшись, я медленно подошла к стулу за которым чаще всего сидел Берозай и медленно проведя по деревянной резной спинке ладошкой, сама села на это место, после чего с грустью посмотрела в окно. Как-то все происходит неправильно. Вот только как изменить это я не знала.

Вернувшись к себе в комнату и забравшись в постель, несмотря на усталость, я еще довольно долго крутилась, и все потому, что заснуть из-за донимающих меня печальных мыслей не получалось. Но усталый мозг взял свое и в какой-то момент отключился. Вот только нормально поспать мне не дали.

За окном было все еще темно, когда я проснулась оттого, что мой рот накрыла чья-то рука лишая меня любой возможности издать хоть какой-то звук. Широко распахнув глаза, я тут же принялась сопротивляться. В голове вихрем проносилось множество предположений начиная с того, что меня хотят выкрасть и заканчивая убийством. Паника тут же затопила душу. Вот только как я не дергалась, вырваться у меня не получалось. Мало того, на меня кто-то улегся сверху, окончательно придавив мое тело к кровати и лишая любой возможности не то, чтобы кричать, а даже пошевелиться.