На следующий день Никита Высоцкий уже вылетел в Москву. Новая встреча отодвинулась на неопределенное время.

Как-то будучи в командировке Евгений Петрович проходил по Таганке мимо музея В. С. Высоцкого. К сожалению, он был закрыт, а у него не нашлось времени посетить его еще раз. Но он дал себе слово, что обязательно заглянет сюда в следующий приезд в столицу.

А тогда, теплым июньским вечером, нехарактерным для приморской погоды, при большом скоплении народа и под бурные аплодисменты Евгений Петрович с Никитой Владимировичем убрали белое покрывало с доски, на которой было начертано: «На сцене Пушкинского театра 2–4 июля 1971 г. выступал с концертами Высоцкий Владимир Семенович».

Впервые Евгений Петрович увидел скульптуру Пушкина, выполненную в гипсе в натуральную величину, на выставке заслуженного архитектора России Э. Барсегова. Дальзавод выполнил чугунную отливку, а когда памятник установили, им со скульптором пришлось пережить упреки одного уважаемого поэта, который писал в газетах, что А. С. Пушкин не был в жизни таким «сутулым», «хмурым» и так далее. «Осаду» выдержали. Памятник А. С. Пушкину привлекает многочисленных туристов, здесь любят бывать горожане, в любое время года у его подножия лежат цветы. К нему приходят любители поэзии в Дни памяти поэта и собираются во время Болдинской осени «по-приморски» участники одноименного Дальневосточного фестиваля, который организовывал неугомонный А. В. Бутырин.

Собирать почтовые открытки об актрисе В. Ф. Комиссаржевской Евгений Петрович начал лет двадцать или даже тридцать тому назад. Сначала его заинтересовала ее звучная фамилия – Комиссаржевская! А затем из скудных сведений энциклопедий и редких книг узнал, что Веру Комиссаржевскую современники ставили в один ряд с великой актрисой Марией Ермоловой. Значительно позже ему стало известно, что В. Комиссаржевская в 1909 г. давала гастроли во Владивостоке. В литературе того времени эти гастроли называли «сибирскими», а проходили они в городах, расположенных на линии транссибирской магистрали и КВЖД: Иркутске, Омске, Челябинске, Владивостоке и даже Харбине!

Во Владивостоке гастроли В. Ф. Комиссаржевской сопровождались полным аншлагом и шумным успехом. Первая реклама появилась уже 17 марта. Отзывы на спектакли В. Комиссаржевской, состоявшиеся в период с 30 марта по 7 апреля 1909 г., публиковались в местной прессе, которую представляли газеты «Далекая окраина» и «Дальний Восток».

Спектакли В. Ф. Комиссаржевской проходили в основном в так называемом Общедоступном театре К. Боровикса.

В одной из газет «Дальний Восток» можно было прочитать такие строки: «Госпожа Комиссаржевская, да что там говорить про нее! Большое тебе спасибо за то, что ты посетила и наш далекий Владивосток и после долгой голодухи дала возможность в течение недели наслаждаться дивными образами, тобой создаваемыми. Ты показала нам пошлость мелочной жизни и раскрыла идеальные стороны женской души. Побольше таких женщин в жизни, и мир будет счастлив».

Евгению Петровичу посчастливилось приобрести интересные книги о В. Ф. Комиссаржевской: книгу с одноименным названием под авторством Ю. Беляева, изданную в Санкт-Петербурге в 1900 г. и «Альбом Солнца России», изданный в Петрограде в 1915 г. к пятилетней годовщине со дня смерти В. Ф. Комиссаржевской Умерла она в 1910 г., заразившись черной оспой, в возрасте 46 лет, возвращаясь из гастролей в Ташкенте.

Прочитав небольшой очерк Т. И. Алексинской, опубликованный в журнале «Возрождение» за 1966 г., издаваемый в Париже, Евгений Петрович понял, почему великая актриса с таким «надрывом», как отмечают современники, играла характерные женские роли. В литературе встречались намеки на «личную драму» В. Комиссаржевской. Но только из этого очерка стало понятно, почему измена мужа, графа Муравьева, с ее собственной сестрой так подействовала на ее тонкую психику. Она не смогла оправиться от нервного шока в течение всей своей короткой жизни и периодически проходила лечение в психиатрических клиниках.

Правда, и у ее сестры личная жизнь не сложилась, вероятно, вследствие того, что разрыв их отношений с графом Муравьевым был просто неизбежен.

Всю жизнь В. Ф. Комиссаржевскую преследовали последствия неудачного замужества и растоптанной любви.

И даже на гастролях в Америке в 1908 г. одна из газет иронически писала: «Что это за графиня, которая ходит в простых платьях, не надевает на себя бриллиантов и играет в простой обстановке?!» В Америке, по рассказам ее брата, актрису называли графиней Муравьевой, по фамилии бывшего мужа.

Не раз присутствовавший на спектаклях В. Ф. Комиссаржевской будущий «красный» нарком А. Луначарский вспоминал, что хотя бы порой он забывался и радостно смеялся, «…все-таки таланту Комиссаржевской была присуща неизбывная нота философского пессимизма. Никогда не могла она с крыльев своего таланта стереть какой-то траурный пепел…».

Американцы, склонные к аналогиям, сравнивали игру В. Ф. Комиссаржевской с игрой известной в то время итальянской актрисы Элеоноры Дузе, выступавшей с огромным успехом во многих странах, в том числе России. Но Евгению Петровичу казалось, что это сравнение некорректно, потому что без своего собственного таланта великой драматической актрисы она не только не смогла бы великолепно играть на сцене, но и создать театр своего имени в Санкт-Петербурге, который вошел в список ста великих театров мира. Эстафету подхватил ее брат Федор, открыв в 1914 г. в Москве театр им. В. Ф. Комиссаржевской, впоследствии заслуживший репутацию одного из самых значительных театров в Москве.

Евгению Петровичу запомнились несколько парадоксов, прозвучавших из уст В. Ф. Комиссаржевской и опубликованных ее знакомым А. Измайловым в книге «Альбом Солнца России», книге оригинально изданной, с многочисленными вклейками, выполненными с непередаваемым изяществом.

Актриса однажды сказала: «Стихи Пушкина нельзя читать вслух. Их можно читать только про себя. Нет такого голоса, который бы мог чтением вслух не нарушить их нежности и не вспугнуть прелести».

В другой раз она заявила: «Слова не имеют значения для пафоса актера. Вся тайна в силе души и в чарах голоса. Хотите, я уйду в соседнюю комнату и “с душой” прочитаю вам таблицу умножения? Не слыша слов, вы разделите мое волнение. Но это будет только таблица умножения».

У нее были странные настроения, и однажды она сказала про своего знакомого: «Этот человек голубой и воскресенье, а вы – четверг и оранжевый. Он четный, а вы – нечетный».

Ну, как тут не вспомнить «Войну и мир» Л. Толстого, когда Наташа Ростова описывает своей матери Пьера Безухова: «Он синий, темно-синий с красным… Он славный…»

Однажды в конце рабочего дня Евгений Петрович обходил холл второго этажа восстанавливаемого Пушкинского театра, полы которого были вскрыты, а стены ободраны. Только что закончилось совещание, где он крупно поспорил со строителями по поводу устройства полов. Решение было принято, и он еще раз осматривал конструкции, чтобы убедиться в правильности своего предложения. Перекрытия были заполнены шлаком вперемежку со строительными отходами, а со стен взирали облупившиеся портреты «красных» маршалов Буденного и Ворошилова, выполненные прямо по штукатурке. Под одним из еще не оторванных до конца плинтусов он увидел уголок выцветшей от времени газетной бумаги. Потянув за него, извлек сложенный вдвое журнал без обложки. На первом листе увидел название «Красная нива», дату 9 июня 1929 г., седьмой год издания. Здесь же во весь лист иллюстрация памятника А. С. Пушкину в Москве и стихи Э. Багрицкого, посвященные поэту. Номер журнала был юбилейным и издан в честь 130-летия со дня рождения поэта.