В храме находились такие святыни, как кресты с мощами свв. Моисея Мурина, Нила Столбенского, Антония Римлянина и частицами Животворящего Древа и ризы Пресвятой Богородицы, а также иконы: образ Божией Матери Тихвинской в вызолоченной ризе с драгоценными камнями и старинная икона Знамения Божией Матери.

Приход романщинской церкви соседствовал с Вычелобовским и Петровским. Он включал три помещичьи усадьбы: Романщину, Солнцев Берег и Рапти. С 1878 г. приход церкви состоял из 7 деревень, с числом прихожан – 1020 человек. В приходе короткое время действовала школа в д. Бор, где находилась также и одна из часовен прихода (наименование не установлено). Школу в Бору закрыли за неимением подходящего для нее помещения. Взамен ее в 1879 г. в Раптях помещиком А. А. Половцовым открыли школу на 20 детей (мальчиков). Всего же в приходе обучалось до 80 крестьянских детей (на 1884 г.).

Крестные ходы совершались: 24 июня – в Петровске в д. Петровско (Петровские Бабы. – А. Н., О. Н.), 26 сентября – в д. Бор, 8 июня – в д. Рапти.

Тихвинская церковь – живое напоминание о прошлом Романщины, о связанных с нею лицах.

Елагины представляли собой разветвленный дворянский род. К московской ветви этого рода относится Степан Парфентьевич Елагин, который «в 1644 году был приставлен у датского королевича при проезде от рубежа Водской пятины до Новгорода (то есть по Ивангородской дороге, через Тесово. – А. Н., О. Н.)». Этот же Елагин строил город Олонец, был воеводою в Сомерском (от оз. Самро) остроге, Невеле, Гдове, Вычегде. Похоронен в Псково-Печерском монастыре.

Безусловно выдающимся человеком был И. Ф. Елагин, участник 2-й камчатской экспедиции Витуса Беринга. Будучи штурманом на корабле «Св. Павел» под командованием А. И. Чирикова, он проявил себя как мужественный моряк и талантливый картограф, участвуя в составлении карты северных и восточных берегов Российской империи, «прилежащих к Северному Ледовитому и Восточному океанам с частью вновь найденных чрез морское плавание западных американских берегов и острова Япона». Им же вместе с А. И. Чириковым составлена итоговая карта открытий 1-й и 2-й Камчатских экспедиций.

Кроме того, Иван Елагин первым возвел жилые и складские строения на берегу Авачинской бухты, став основателем будущего Петропавловска-на-Камчатке. К сожалению, его родство с владельцами Романщины остается невыясненным.

В краеведческой литературе можно найти предположение, что в родстве с лужскими Елагиными был и выдающийся деятель екатерининской эпохи Иван Перфильевич Елагин (1725–1796) – вице-президент Главной дворцовой канцелярии, писатель, историк, покровитель начинающего литератора, будущего сатирика – Д. И. Фонвизина, создателя бессмертного Митрофанушки. Некоторые краеведы ошибочно предполагали, что будто бы И. П. Елагин мог подсказать Екатерине II место для размещения г. Луги. На самом деле г. Луга основан на землях, секвестированных у брата Ефима Назарьевича Елагина – Ивана Назарьевича, владельца имения в Островно.

Сегодня загадку родословной лужской ветви Елагиных можно считать разгаданной, о чем мы имели возможность сообщить в очерке о храмах Островенского погоста. Что же касается Романщины, то первым ее владельцем стал прадед Ефима Назарьевича Елагина – Иван Михеевич (Богданович), чьим старанием здесь в 1679 г. построена вышеупомянутая деревянная Ильинская церковь. По жалованной грамоте царя Алексея Михайловича он награжден «за многия службы поместным окладом», который составляли находившиеся в Щебецком погосте Шелонской пятины сельцо Краевское с деревнями (к юго-западу от оз. Самро), в Петровском погосте той же пятины пустошь Романщина, в Водской пятине в Городенском погосте д. Слопи (Слапи).

В Романщине Елагины отстроил помещичью усадьбу с деревянным господским домом и плодовым садом регулярной планировки. Усадьба располагалась к северу от Тихвинской церкви. Господский дом был поставлен на террасе, у подножья которой был вырыт прямоугольный пруд. Расходившиеся веером три партерных дорожки вели от дома к пруду.

С севера жилая часть усадьбы широкой аллеей отделялась от хозяйственных построек. Еще одна скотопрогонная аллея соединяла хозяйственный двор с р. Лугой. С запада от усадьбы находились крестьянские дворы.

В таком виде усадьба пребывала по крайней мере до 1813 г., то есть до приобретения Романщины морским министром маркизом И. И. де Траверсе. Считается, что маркиз купил поместье у наследников Елагина в 1799 г. Однако эта дата опровергается многими документами, включая собственноручное письмо маркиза от 16 ноября 1813 г. к романщинскому старосте Петру Панкратьевичу. В нем предписывается объявить крестьянам и дворовым людям, что усадьба Романщина «с деревнями и принадлежащими к ней землями и всякими угодьями, равно как господским домом» стала его, маркиза, собственностью и что отныне он является их новым господином.

Еще одной ошибкой является то, что адмирал Траверсе приобрел Романщину у наследников Е. Н. Елагина – устроителя Тихвинской церкви. Согласно документам, наследниками Е. Н. Елагина являлись его сыновья Дмитрий и Иван Ефимовичи. Младший – Иван – был холост. Дмитрий (1752–1809) старше его на 10 лет, незадолго до смерти овдовел, оставил после себя 18-летнюю дочь Елизавету, он же – владелец и островенского имения с деревнями Заозерье и Толкова. Вскоре после смерти Дмитрия Елагина с. Романщина с д. Чеголи, а также елагинское поместье на Островенском оз. стали принадлежать Алексею Кошкарову, мужу Елизаветы Дмитриевны Елагиной, который владел ими всего лишь около года. Уже в конце января 1811 г. Романщина и остальные части этого елагинского имения перешли в собственность адмирала Михаила Кондратьевича Макарова (1748–1813).

Скажем сразу, адмирал М. К. Макаров не имеет никакого отношения к прославленному флотоводцу Степану Осиповичу Макарову, герою Русско-японской войны. Отец С. О. Макарова происходил из солдатских детей, «получив право потомственного дворянства на девятом году жизни сына, когда в 1857 г. был произведен в чин поручика» (В. П. Старк).

Имя же адмирала М. К. Макарова оказалось незаслуженно забытым. Между тем, это – боевой адмирал, прошедший большой путь служения на море, участник ряда памятных для русского флота сражений.

Выпускник петербургского Морского кадетского корпуса, М. К. Макаров в 1766 г. получает первый офицерский чин – мичмана, и уже через четыре года, будучи лейтенантом в эскадре адмирала Г. А. Спиридова, принимает боевое крещение в бою с турецким флотом при Чесме. Войну с турками он заканчивает в звании капитан-лейтенанта. Затем были Гогландское и Эландское сражения со шведским флотом. За отличие в первом из них Макаров удостаивается первой высокой награды – ордена Св. Георгия IV степени с белым крестом. «В эти годы в Средиземном море одерживала победы эскадра под командованием Ушакова, а в Северном море – корабли Макарова» (В. И. Сычев). За действия в Северном море во взаимодействии с английским флотом Екатерина II наградила контр-адмирала М. К. Макарова орденом Св. Анны I степени, английский король – золотой шпагой, украшенной бриллиантами. «В 1799 г. уже Павел I наградит его Мальтийским орденом, а английская корона – второй шпагой» (В. П. Старк). Этих наград он удостоился за совместные действия с английским флотом против голландской эскадры, действовавшей в союзе с наполеоновской Францией. Макаров – единственный пример награждения российского адмирала двумя наградами от британского короля, золотыми с бриллиантами шпагами. При Павле I Макаров становится и кавалером ордена Св. Александра Невского.