С ВЕЛИКИМ УСЕРДИЕМ ОБОРОНЯЮТ ВАС!». Мне пришлось присутствовать на немыслимом количестве парадов и судить еще больше кулинарных конкурсов. После нескольких месяцев такой жизни я почувствовал, что готов заняться чем-нибудь другим, хотя продолжал испытывать большое удовольствие оттого, что могу посетить планету-другую и не убивать каждого, кто попадется там мне на глаза.

После этой пиаровской эпопеи ССК поручили мне перевозку новобранцев. Я оказался тем самым парнем, который должен стоять перед тысячей стариков, надевших на себя новые тела, и приказывать им развлекаться всеми возможными способами, а еще спустя неделю сообщать им, что через десять лет три четверти из них погибнут. Это задание сопровождалось для меня почти невыносимым сладостно-горьким ощущением. Я входил в столовую огромного звездолета и видел, как там собираются группы новых друзей, как между ними возникают и укрепляются связи — точно так же, как это было у меня с Гарри и Джесси, Аланом и Мэгги, Томом и Сьюзен. Я задумывался над тем, сколько из них обзаведутся компаниями, и надеялся, что все. Хотя точно знал: большинству такое счастье не суждено. После нескольких месяцев таких путешествий я попросил другое назначение. Никто не стал осуждать меня за эту просьбу. Это было не то задание, которое любой из нас стремился закрепить за собой надолго.

В конце концов я попросился в боевые части. Не могу сказать, чтобы я любил воевать, хотя мне на удивление хорошо это удается. Дело лишь в том, что в этой жизни я — солдат. Именно на это я согласился, такое дал обязательство. Я твердо решил когда-нибудь бросить это занятие, но до тех пор хотел находиться в строю. Мне поручили роту и назначили на «Таос». Здесь я теперь и служу. Это хороший корабль. Я командую хорошими солдатами. Вряд ли в этой жизни можно желать намного больше.

В том же, что я с тех пор так и не встречался с Джейн, нет ничего драматического. В конце концов, не видеть кого-то — вполне обычное дело. Джейн первым же шаттлом доставили на «Амарилло», там врач бросил лишь один взгляд на эмблему Специальных сил и поставил стазис-камеру в угол. От него требовалось лишь доставить ее на Феникс и передать в руки медицинских экспертов Специальных сил. Вскоре я тоже возвратился на Феникс на борту «Бейкерсфилда». К тому времени Джейн была надежно упрятана в недрах медицинского центра Специальных сил, куда не было доступа простым смертным вроде меня, хоть я и был новоиспеченным героем галактического масштаба.

Вскоре я получил награды, новые погоны и был отправлен в турне по колониям. Через некоторое время до меня дошла весточка от майора Крика, что Джейн выздоровела и получила назначение вместе с большей частью уцелевших из команды «Ястреба» на новый корабль, получивший название «Воздушный змей». Ну а для меня пытаться отправить весточку Джейн было бы неразумно. Специальные силы — это Специальные силы. Это Бригада призраков. Нам не полагается знать, куда они направляются, что они делают и даже что они существуют и кто-то из них находится сейчас прямо перед твоим носом.

Однако я всегда знаю об их присутствии. Всякий раз, когда кто-то из солдат Специальных сил видит меня, он посылает мне через МозгоДруга краткий эмоциональный сигнал, что служит знаком весьма нешуточного уважения. Я один из всех ССК по-настоящему послужил в Специальных силах, пусть и совсем недолго. Я спас одного из их бойцов и даже обеспечил успех миссии, которая уже считалась почти проваленной. Я отвечаю таким же приветствием, но не проявляю никакой реакции, какую могли бы заметить посторонние. Специальные силы предпочитают такое общение. Джейн я не видел ни на Фениксе, ни где бы то ни было еще.

Но я получил от нее послание. Вскоре после того, как меня назначили на «Таос», Задница сообщил мне о поступлении сообщения от анонимного отправителя. Это было ново для меня: никогда прежде я не получал анонимных посланий через МозгоДруга. Я приказал воспроизвести сообщение и увидел картину с золотящимся под лучами восходящего солнца хлебным полем и сельским домом неподалеку. Возможно, это был закат, но мне показалось, что солнце всходило, а не садилось. Хватило секунды, чтобы понять, что это открытка. А потом я услышал голос, голос, который слышал на протяжении всей моей жизни от двух разных женщин.

«Когда-то ты спросил меня, куда отправляются солдаты Специальных сил, когда выходят в отставку, а я ответила, что такого у нас не бывает, — говорила она. — Но теперь я это знаю. Существует место, куда мы можем отправиться, если захотим и решим впервые узнать, что значит быть человеком. Я думаю отправиться туда, когда наступит время. Мне кажется, я хочу, чтобы ты присоединился ко мне. Ты не обязан этого делать. Но если захочешь, то сможешь. Ведь ты один из нас, ты сам это знаешь».

Я на минуту приостановил воспроизведение и включил его снова, когда почувствовал, что немного успокоился.

«Часть меня некогда была той, которую ты любил, — говорила Джейн. — Думаю, часть меня хочет снова быть любимой и хочет, чтобы я тоже любила тебя. Я не могу быть ею. Могу — только собой. Но мне кажется, что ты мог бы полюбить меня, если бы захотел. Я хочу, чтобы так случилось. Приходи ко мне, когда сможешь. Ты всегда найдешь меня».

Вот и все.

Я вернулся мыслями к тому дню, когда в последний раз стоял перед могилой жены и отвернулся от нее без сожаления, так как знал, что Кэти — того, что она собой являла, — в этой яме не было. Я вступил в новую жизнь и снова нашел Кэти в женщине, которая была целиком и полностью самодостаточным человеком. Когда эта жизнь закончится, я отвернусь от нее без сожаления, потому что знаю, что Кэти ждет меня в другой, совсем иной жизни.

Я не видел ее с тех пор, но я не сомневаюсь, что увижу. Скоро. Довольно скоро.

Послесловие

Путь этого романа к публикации был исполнен треволнениями и сюрпризами. На этом пути я получил помощь и/или поддержку от такого множества людей, что трудно решить, с кого следует начать.

Давайте начнем с тех, кто с самого начала имел отношение к той книге, которую вы сейчас держите в руках. Прежде всего хочу выразить благодарность Патрику Нильсену Хэйдену, купившему это произведение, а затем обеспечившему отменное редактирование. Не в меньшей степени я признателен и Терезе Нильсен Хэйден за ее великолепную работу, здравый смысл, бесчисленные советы и