ничего такого не заметил, не было ничего необычного. А вы считаете, что это убийство?

– Не важно, что я считаю. Вы, оформляйте как скоропостижку. Всё остальное вас не касается – понятно?

– Нет.

– Подождите пару минут, вам позвонит ваш начальник. – И пошла к седому высокому фэ-эс-бэшнику. О чем-то переговорила с ним, кивая пару раз на Соломенцева, от чего у того ёкало сердце в груди так, что он даже подпрыгивал на месте. Поэтому когда раздался звонок его сотового телефона от начальника отделения, он уже не удивился, а спокойно выслушал приказ, что ему делать дальше, и куда идти со своими «не понял».

Таганский парк. Танич

«Надо же, всё, как и в предыдущих пяти случаях. Спокойная поза, отдыхающего человека и смерть непонятно от чего».

– Личность убитой установили? – обратилась она к одному из криминалистов.

– Да в сумочке, есть студенческий билет. Это Воронина Любовь Петровна, студентка третьего курса МГАХИ. И ещё есть загранпаспорт с отметками о пересечении финской границы. По ним получается, что она вчера въехала в страну, а за три дня до этого выехала.

– Что в сотовом телефоне?

– А сотового телефона нет.

– Плохо. Или кто-то стащил, пока она сидела здесь мёртвая, или забрал преступник. – Она снова позвала Андрея. – Нужно выяснить у операторов сотовой связи, у кого из них она числилась в абонентах, список её вызовов за два месяца и конечно билинг за тридцать семь дней.

– Есть. Что ещё?

– Если телефон работает, определить, где он находится и отправить туда группу захвата. Сделала паузу, как бы прикидывая такую вероятность событий, и скептически добавила. – Но это было бы слишком просто.

– Ну, а вдруг? Что-то ещё?

– Да, выясните у пограничников, где она пересекала границу. Если аэропорт, то нужно проверить все рейсы в Финляндию вокруг этого времени, и найти каким она летела, для того чтобы опросить бортпроводников, может кто-то запомнил с кем она была и как себя вела. Если она ехала автобусом, то найти этот автобус и по нему определить тур-компанию…

– Я всё понял, через турагентство найдём, где останавливалась, зачем ездила, и с кем. Сейчас займусь.

К ней снова вернулся Володя.

– Где женщина, которая вызвала скорую?

– Вон сидит на третьей лавочке. Видите? Пожилая в светлой ветровке, Агапова Мария Фёдоровна

, она гуляла с коляской

.

– Что-то я не вижу коляски.

– Отвезла внука домой уже. Там всё строго, по часам и минутам.

– Пойдём, поговорим с ней.

Они подошли к женщине лет шестидесяти, которая с большим интересом наблюдала за действиями следственной бригады, и заметив, что кто-то идёт к ней, поднялась навстречу.

– Здравствуйте Мария Фёдоровна, не вставайте. Меня зовут Танич Татьяна Николаевна, я следователь по особотяжким преступлениям. Вы вызвали скорую помощь?

Татьяна села рядом с Марией Фёдоровной, которая немного помолчала, собираясь с силами, и соображая на сколько издалека нужно начать.

– Да, это я вызвала скорую. Я иногда гуляю здесь с Даничкой, когда невестка в настроении и разрешает мне это. Раньше почти каждый день гуляли, а теперь, после того, как она стала думать, что я хочу поссорить её с сыном, если раз в неделю получается, то уже счастье.

– А вы хотите поссорить её со своим сыном? – Задала вопрос Татьяна, не потому что ей было действительно интересно, а для того чтобы узнать, что за человек сидит напротив неё.

– Да что вы? Боже упаси, я наоборот считаю, что они очень хорошая пара и что моему сыну повезло с ней.

– Отчего же тогда она так думает?

– Сложный вопрос, на который я тоже ищу ответ. Возможно, это началось после моей неудачной шутки в роддоме, когда мы забирали их после родов. Вот ведь ирония, какая.. Всё было так хорошо, так весело… – Говорила с горечью, видно, что тема для неё очень болезненная. – В

се поздравляли друг друга, и когда медсестра вынесла нам Данечку, я посмотрел

а на него и сказала, что он на Сашу совсем не похож. Продолжить, что это к счастью, потому что он больше похож на маму, а для мальчиков хорошая примета, если они похожи на маму, я не успела, кто-то перебил меня другими поздравлениями. Тогда все были счастливы, смеялись, и я не придала значения своей недоговорённой фразе. А она, видимо придала, и вложила в неё совсем другой смысл.

– Понятно, но вернёмся к вашей прогулке. Почему вы обратили внимание на эту девушку?

– Потому, что она сидела такая грустная и такая одинокая, что сразу было видно, что у неё что-то случилось. И рисовала при этом. А художники всегда привлекают внимание. Всё время хочется посмотреть, что у них получается.

– Она рисовала? На чём?

– У неё в руках была большая папка с листами, в которой она что-то рисовала карандашом. Я увидела, что с ней что-то случилось, только потому, что она выронила папку, как будто заснула. Я подошла поднять её, чтобы листы не разлетелись, и сказала ей об этом, но она не проснулась. Я ещё подумала: – «Как можно так крепко уснуть…». – И что-то заподозрила, только, когда потрогала её за плечо, и так испугалась, когда она съехала чуть набок, но глаза так и не открыла…

– А где папка с рисунками? Что-то я не видела её в описи предметов. – Татьяна посмотрела, на одного из криминалистов. – Сергей Николаевич, где папка с рисунками?

– Не было никаких рисунков.

– Как не было? – Она повернулась к свидетельнице. – Вы точно помните, что папка была?

– Да конечно. Я подняла её с земли, отряхнула и хотела отдать художнице…

– Заметили, что ей плохо, и куда её положили? Рядом?

– Не помню, я так испугалась тогда, что не помню что делала.

– Никто к вам не подходил? Может кто-то взял её у вас из рук?

– Может быть, я не помню.

Татьяна посмотрела на Володю.

– Хорошо посмотрели вокруг? Ни у кого в руках не было папки для рисования?

– Нет. Не заметил.

Они оглядели людей вокруг, но ни у кого не было в руках ничего подобного. Татьяна вспомнила, про старлея. – Где этот следователь местный, который первым приехал? Давай его сюда, и найди скорую, может они куда пихнули, или видели что-то.

Через минуту, к ним подвели, напуганного лейтенантика-следователя. Его как подростка, взяв подмышки с двух сторон, тащили двое дюжих охранников Рыкова.

– Не нужно меня тащить, я сам, я сам. – Вяло отбивался он от них.

– Поставьте его, на землю ради бога. – Татьяна поморщилась, глядя на эту картину. – Старлей, вспомни. – Обратилась она к нему, когда он оказался на земле и