В голосе такая мольба, что она рассмеялась:

– Хорошо, я напишу заключение, что вам требуется только отдых. Езжайте куда-нибудь: море, теплый песок, пальмы, солнце…

От этих слов у меня все перевернулось. Знала бы, что советует! Море, солнце и песок Дубая у меня уже были, хватит. Я в Швеции жить хочу, со снегом, ранними сумерками и пасмурной погодой, но только безо всяких Анн, Паул, Маргит и всех остальных, вместе взятых. А без Ларса просто придется.

– Ничего подобного, доктор! Лекции, семинары, сидение за компьютером допоздна. Только так можно излечиться от ужасов пережитого. Я отстала и жажду наверстать упущенное. Можно?

Врач вздохнула:

– Ну, если вам так легче…

– Конечно, легче. Я не хочу ничего обсуждать или вспоминать. Хочу одного: вернуться в нормальную жизнь, осознать, что она вообще возможна. Разве я прошу столь многого? Вымыться, выспаться в человеческой постели, а не на куче тряпья, не чувствовать тошнотворного запаха крови и не бояться, что сейчас потащат на дыбу. Хочу поверить, что люди вокруг не убийцы и не насильники, что в подвале нет пыточной, что, закрыв глаза, я не открою их снова в том кошмаре. Это трудней всего, не мешайте мне. Все, что могла, уже сказала.

Но теперь за меня взялась Бритт. Она еще не пришла в себя после сильнейшего гриппа, ходила в маске, глаза слезились, а щеки горели. Ей бы отлежаться, но подруга и без того пропустила столько событий!.. Подозреваю, что она не могла себе простить отсутствия на острове во время штурма дома, такие страсти и без Бритт?!

– Чего ты хочешь, чтобы я на коленях благодарила Ларса за спасение? Хорошо, когда буду в состоянии, обязательно поблагодарю перед всеми на площади.

– Господи, как подумаю, что ты пережила! Как ты вообще выдержала?

– Человек может вынести многое, Бритт, особенно, если он не один. Но не нужно об этом напоминать, я так хочу скорей забыть этот кошмар. Иначе малыш вырастет нервным.

– Кто?!

Я засомневалась, не придется ли Бритт ложиться на соседнюю с Тиной кровать, так отвалилась ее челюсть.

– А в чем дело, не ты ли предупреждала меня об опасности отказа от противозачаточных?

– Ларс будет в восторге!

Теперь челюсть пришлось придерживать мне, но из-за возмущения.

– Что?! Не вздумай проболтаться! Убью, у меня теперь большая практика по части крутых приемов.

Шутка не помогла, подруга закрутила головой:

– Ты должна была сказать ему!

– Нет.

– Ларс имеет право знать. – В голосе Бритт почти обида, она переживает за Ларса. За меня бы переживала хоть чуть!

– Я очень жалею, что открыла секрет тебе, и если ты хоть слово скажешь Ларсу, то перестанешь быть моей подругой, слышишь?

– Но если бы он узнал, ваши отношения снова изменились бы.

– Вот именно, сейчас они таковы, какими должны быть, и я вовсе не желаю привязывать Ларса к себе известием о беременности. Если его не устраиваю я сама, то добиваться этого рождением ребенка было бы совсем гадко. Я справлюсь и без Ларса.

– Хочешь заменить Ларса Лукасом? Он, конечно, хорош, но не то. Не прогадай, подруга.

– Бритт, это худшее, что ты могла сказать. И повторяю: не вздумай даже намекнуть Ларсу ни о чем, иначе я вычеркну тебя из своей жизни!

Я шла от Бритт по набережной, и мокрый снег, последний в этом году, а потому особенно противный, закрывавший все серой пеленой, в такую же укутывал и мою собственную жизнь. Впереди не было почти ничего видно.

Бритт обязательно расскажет Ларсу о моей беременности, но я действительно вовсе не хотела, чтобы Ларс вернулся ко мне из-за этого. Нет, того, что разбилось, не склеить, даже не стоит пытаться. К тому же после пережитого мне хотелось спрятаться в скорлупку и никого не видеть…

Никого?

Я вдруг осознала, что и впрямь могу остаться совсем одна. Маме я не нужна, папа далеко… Бритт, бабушка, Свен, Курт… все за Ларса. Это нечестно, потому что моей вины в нашем разрыве нет, это он посчитал, что я недостойна. А теперь почему-то все вокруг делают вид, что ничего не случилось и я по первому зову просто обязана прибежать к его ноге. Но я не щенок, и хотя Ларса не разлюбила и не забыла, стоять на задних лапах, поскуливая от ожидания, не буду.

Я усмехнулась: рядом оставался только Лукас. Словно услышав мои мысли, он позвонил сам:

– Линн, ты где? Идешь завтра на литературу?

– Да, конечно.

– Ты как, может, встретимся? – Лукас старался не выдавать тревоги, но это плохо получалось.

– Давай.

– Тогда говори где.

– На Эстермальмском рынке, пойдет? – мне вдруг захотелось вспомнить детство и посидеть в кафе, лакомясь вкусненьким.

– За тобой заехать?

– Нет, я не очень далеко, доберусь.

– У входа в рыбный ресторан, знаешь?

– Договорились.

Рыбы мне не хотелось совсем, но можно там договориться.

* * *

Как выяснилось, Лукасу рыбы тоже не хотелось, и мы отправились на фику. Горячий шоколад вместо кофе – вот то, что мне нужно! И, конечно, семла, пока еще не наступил пост.

– Лукас, ты соблюдаешь пост?

– Что? А, нет, не получается. – Он почти весело рассмеялся. – Если честно, то просто не могу. Люблю вкусное, не удержусь, чтобы не поесть.

Разговор как-то сам собой пошел о всякой всячине, я немного отогрелась душой, хоть с одним человеком можно не говорить о Ларсе и наших с ним нынешних отношениях.

Но Лукас тоже намерен говорить почти на эту тему, правда, обо мне.

– Где ты теперь будешь жить?

– Не знаю. Нужно снять жилье, причем поскорей, у меня не так много денег, чтобы платить за отель.

– Линн…. Только не пойми меня неправильно… У меня сосед по квартире съехал несколько дней назад. Для меня одного квартира велика.

– Жить с тобой?

– Не со мной в комнате, а в квартире. У нас чисто, и я сосед спокойный, поверь.

– Я не знаю, Лукас, это и неожиданно, и как-то не слишком красиво…

– Клянусь, я не буду приставать к тебе и склонять к сожительству! – Он торжественно приложил руку к сердцу и постарался произнести все шутливым тоном, чтобы разрядить обстановку, я слегка улыбнулась, но неловкость осталась.

Да что же все умудряются пользоваться моим трудным положением!

– Давай договоримся так: ты подумаешь до конца месяца. Если не решишься, я найду кого-то. Не считай, что тебя это к чему-то обязывает, в конце концов, можешь пожить просто, пока не подберешь чего-то получше.

– А где квартира?