то, я думаю, назначенная мне компенсация физического и морального вреда была бы гораздо больше каких-то несчастных девяти сотен тысяч. Я уже не говорю про судебные издержки и прессу. Наша четвертая власть не упустила бы возможность опубликовать мою историю. Так и вижу огромные заголовки во всех СМИ: «Национальный герой, двукратный олимпийский чемпион по горным лыжам, живая легенда канадского спорта признал участие в групповом изнасиловании уистлерской школьницы». И все узнают, что родители его тогдашней подружки и нынешней жены – основатель транснациональной корпорации «Терра Уэст» Лабден Уэнтворт и владелица крупной риелторской компании Аннабель Уэнтворт – пытались воспрепятствовать правосудию. Короче, считай, что легко отделался. – Кэт стойко выдержала его яростный взгляд. – То, что происходит сейчас, я считаю простой справедливостью. Справедливостью, в которой мне было отказано системой.

Не дожидаясь его ответа, Кэт посмотрела на экран планшета и удовлетворенно кивнула.

– Ну вот, все в порядке. За это надо выпить. – Она взяла в руки свой бокал, приподняла повыше. – За наши успехи!

– Это все? – осторожно спросила Дейзи.

Кэт склонила голову набок.

– Все.

– И мы можем идти? – снова спросила Дейзи.

Кэт указала на дверь.

– Как вам угодно.

– Не думай, что на этом все закончится, – с угрозой произнес Джон.

– Для вас, может быть, и нет, а для меня – да, – негромко ответила Кэт.

Джон

31 октября 2019 г. Четверг

За три часа и сорок одну минуту до убийства

Джон вел машину, а Дейзи сидела на пассажирском сиденье и не шевелилась. По мере того, как они приближались к мосту, туман делался все гуще. Дворники равномерно постукивали по лобовому стеклу.

– Что она имела в виду, когда сказала: «Для вас, может, и нет, а для меня – да»? – спросил Джон.

Дейзи не ответила, только крепче сжала зубы и стиснула лежащие на коленях руки в кулаки. В ее ушах барабанным боем отдавался пульс. Сердце билось слишком часто, но сейчас ей было не до этого. Дейзи думала о том, что должна была сделать уже давно. Ей следовало расстаться с Джоном, еще когда в их жизни появилась Чарли Уотерс, но она не решилась. Она совершила глупость, за которую теперь приходится расплачиваться. Когнитивный диссонанс – вот как это называется. Слишком уж ей не хотелось верить, что такие, как Джон, никогда не меняются. Но увы. Как там говорится? Черного кобеля не отмоешь добела?

Они учатся быть осторожнее. Эволюционируют. Совершенствуются. Приспосабливаются. Отыскивают новые способы не попасться.

– Мы всё вернем, – в десятый раз повторил Джон. – Мы вернем наши деньги. Все, до последнего цента. Что ты молчишь, Дез? Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!

– Ты говорил, что развлекаешь клиентов. Что тебе приходится их ублажать, потому что они ценные. Перспективные. На самом деле ты ублажал Мию, верно?.. Что?.. Ты, наверное, смеешься, Джон! Ты назвал меня идиоткой за то, что я попалась на ее трюк с накладным животом, на ее игру в будущую мамочку, любительницу йоги, а сам?.. Достаточно было какой-то размалеванной бабе в облегающем платье посмотреть в твою сторону, и твои штаны расстегнулись сами собой! Кстати, что там она говорила про «тройничок» с двумя мужиками?

– Меня подставили. Подмешали мне наркотик и подставили.

– Это было легко, потому что ты – дурак, который думает членом. Для нее ты – легкая добыча. Ты и твое раздутое мужское самолюбие. Я… – Она взмахнула рукой, вытирая со щек слезы. – Я знала, что ты мне врешь. Глубоко внутри я знала, но мне так хотелось тебе верить!.. Я надеялась, что, когда у нас появится ребенок, все изменится в лучшую сторону… Наверное, я ошиблась… Кстати, что за гнусность ты выдумал с этим частным детективом? Искать компромат на коллегу – это… Да этот Вахид, или как его там, – он заслуживает повышения в сто раз больше, чем ты! Он заслуживает того, чтобы его выдвинули на пост административного директора, а ты – ты заслуживаешь всего, что получил.

Автомобиль перед ними резко перестроился, и Джон крутанул руль в сторону, уходя от удара. Он едва не задел мотоциклиста на соседней полосе и громко выругался.

– Идиоты! Ездить не умеют! – И добавил без перехода: – Эта женщина меня фактически изнасиловала – она и эти двое гомиков. Они накачали меня наркотой и приковали наручниками к кровати! Как тебе такое?..

Дейзи смотрела на своего мужа так, словно видела его впервые в жизни.

– Но ведь ты пошел в ее квартиру добровольно. Или ты не хотел, но она тебя заставила? Отнесла твое бесчувственное тело на руках?

– Нет. То есть не совсем. Я… – Его голос на мгновение прервался, и Дейзи с изумлением заметила в его глазах слезы. – Я ничего не помню, Дез. Не помню, как занимался сексом с этими мужиками. Я даже не помню, как они выглядели!

– И это тебе совсем ничего не напоминает, Джон? Ты что, правда не видишь, что она дала тебе возможность побывать в ее шкуре?

Он резко ударил по тормозам, едва не врезавшись во впереди идущую машину.

– Ладно, смотри лучше на дорогу, пока не убил меня и моего ребенка, – злобно прошипела Дейзи.

– Ты не понимаешь!.. Дело не в том, что она сделала со мной. И даже не в деньгах, которые забрала…

– Ты имеешь в виду деньги, которые ты сам перевел ей по ее просьбе?

– Это было вымогательство. Шантаж.

– А в чем тогда дело? В том, что ты можешь попасть под суд и отправиться в тюрьму, если старая история выйдет на свет?

– Да, Дейзи! Именно в этом! Я не сомневаюсь, что завтра же утром эта сука отнесет запись в полицию. Она с шестнадцати лет только и мечтала, что упечь меня за решетку.

Дейзи откинула голову и закрыла глаза. Сердце у нее болело, но она не находила в нем сострадания.

– Может, так было бы лучше для всех, – проговорила она негромко.

– Что?

– Ты все испортил, Джон. Все, что мы вместе создавали столько лет, ты разрушил за один вечер. Теперь у тебя даже работы нет!

– Ты не слушаешь меня, Дейзи. Эта тварь не успокоится, пока не уничтожит нас обоих. Самое меньшее, что она сделает, это снова потребует денег. Она с нами еще не закончила, и у нее в руках власть. Да, сегодня она получила свой фунт плоти, но она все равно может в любой момент заявить на меня. Пока эта женщина жива, она для нас опасна. Ты сама слышала – в этой провинции сексуальные преступления не имеют срока давности. Гребаная сука!.. Нам нужно