— Так это была Лив? — выпалила она и почувствовала, что пульс у нее зашкаливает.

На этот вопрос Карола также не отреагировала и продолжала нестись по Лидингёвеген, словно Эллен не произнесла ни слова.

Остановившись на красный свет у стадиона, она отвернулась и стала смотреть в окно.

Солнце слепило глаза, Эллен опустила козырек, но это не помогло. Когда они свернули на Вальхаллавеген, мысли в голове тревожно забегали.

— Ты не могла бы заехать вот сюда? — спросила Эллен, указывая на «Софияхеммет». — Пожалуйста, остановись здесь, — попросила она, — иначе я позвоню в полицию.

К удивлению Эллен, Карола сделала, как она сказала, и остановилась в тени перед «Софияхеммет».

— Я точно помню, что не рассказывала тебе о том анонимном сообщении. Его послала ты. Зачем ты это сделала?

— А как ты думаешь? Я хотела, чтобы ты поняла: Лив была отнюдь не такая прекрасная женщина, как ты думаешь, но я не могла рассказать все, как есть.

— Именно поэтому ты попросила меня выйти с предупреждением всем женщинам Стентуны? Чтобы замести следы?

— Чего ты хочешь? — устало спросила Карола, не заглушая мотор.

— Я хочу понять. Расскажи мне, что произошло. Поэтому ты знала, что ее нашли с подолом, натянутым на лицо. — Эллен зажала рот рукой. — Ты видела это не на фотографии!

Карола тряслась всем телом, нервно перебирая пальцами руль. Несколько раз она, казалось, собиралась с силами, чтобы что-то сказать.

Эллен пыталась рассуждать логично.

— Стало быть, это ты сидела в той штатской полицейской машине. Но как получилось, что ее не увидели ни на каких камерах слежения — ведь было бы легко…

— Я проработала в полиции всю свою жизнь и знаю, как обойти камеры.

Сердце отчаянно колотилось.

— Так что заставило ее остановиться? Полицейские мигалки?

Карола сидела, опустив голову. Прошло несколько долгих минут, прежде чем она начала свой рассказ.

— Я ехала за ней от самого Стокгольма. Если бы я знала, что она собирается аж в Стентуну… мне хотелось просто поговорить с ней — я знаю, что в глубине души она любила меня. Она ударила первой…

Карола смолкла, и Эллен не знала, что сказать и что сделать. Больше всего ей хотелось бежать, куда глаза глядят.

— Ты спрашивала меня, на что способны дети? Они ищут острых ощущений. Дерутся, ссорятся. Бросают вызов судьбе. В точности как мы, взрослые, — проговорила Карола. — Лив могла быть очень жестокой.

Закатав рукав форменной рубашки, она показала пожелтевшие синяки. Создавалось впечатление, что они продолжались выше по руке.

— Наверное, и я тоже. Такие мы были. У нас часто случались драки. Да что говорить, я ведь рассказала тебе всю историю сегодня утром.

Покосившись на Эллен, она снова уставилась прямо перед собой.

Эллен пыталась связать все воедино.

— Подожди, я что-то не понимаю… Ведь Лив встречалась с Патриком. Она бросила тебя ради него? Стало быть, она была бисексуальна?

— Наверное, хотя — какое это имеет значение? Что в этом странного, чтобы за это цепляться? Своими словами ты подтверждаешь то, что испытывала Лив. Она стеснялась своей ориентации — ей ужасно хотелось быть как все.

— Прости, я не то имела в виду. Но — а как же Патрик?

Карола пожала плечами.

— Ирония судьбы. Лив мечтала иметь ребенка — ради этой мечты она готова была пожертвовать всем. Я не могла ей этого подарить. Лив бросила меня ради Патрика, потому что он мог дать ей семью. Она предпочла делить любимого с двумя другими женщинами, чем остаться со мной. Понимаешь, каково мне? От меня просто ничего не осталось. Она растоптала меня. Если честно, я так и не оправилась от этого горя. Посмотри на меня.

Она дрожала всем телом.

— Но создается впечатление, что у вас были не особо хорошие отношения — учитывая, что она била тебя… — Эллен пыталась понять.

— Я любила Лив, хотя она и плохо обращалась со мной. Я все прощала, думая, что она любит меня, — но оказалось, я не соответствую ее ожиданиям.

Эллен незаметно достала из кармана телефон, опасаясь, что у Каролы в любую секунду может произойти нервный срыв.

— Звони в полицию, самое время. Кажется, они уже начали меня подозревать. Во всяком случае, должны были, хорошо, что ты будешь приглядывать за мной и знать, где я, пока они приедут сюда. Это разумный вклад в процветание общества, достойный поступок для такого участливого человека, как ты.

Эллен пыталась сдержать дыхание.

— Ко всему прочему, именно она била меня все больше и больнее. Это у нее была такая прелюдия. Мне раньше не доводилось бывать в таких отношениях, так что заводилой выступала Лив. Подумай об этом, когда будешь передавать ее достойный портрет.

Она приложила руку к груди.

— Я хотела только поговорить с ней, но это не представлялось возможным. Она сменила номер и адрес электронной почты. В конце концов я начала следить за ней. Я хотела только поговорить — сказать ей, как люблю ее. Когда я остановила ее машину, она пришла в ярость.

Кароле трудно было говорить, она запиналась.

— Она первой начала меня бить. Не знаю, что произошло. Она выкрикивала ужасные вещи — такое с ней часто случалось и раньше, но на этот раз…

— Но… — Эллен все пыталась увязать историю, хотя ей страшно хотелось бежать прочь. — А каким образом ее телефон оказался у Ханны?

— Не знаю, я просто выкинула его из машины — наверное, дети нашли его или…

Она начала часто дышать.

— Приехав на работу и услышав, что полиция Линчёпинга допустила прокол, я поняла, что мне повезло. Впервые в жизни.

Не сводя глаз с Эллен, Карола достала из кобуры пистолет.

— Как я могу жить с этим дальше? Никогда еще мне не было так плохо, я больше этого не вынесу… Мне так ужасно не хватает ее, и я…

Эллен набрала на телефоне 112 и нажала на зеленую клавишу.

— Карола! — выкрикнула она в ту секунду, когда та приставила пистолет к виску.

Вскоре после того, как полиция и скорая помощь прибыли на место, Эллен уехала оттуда. Они констатировали, что Карола мертва. Собачник, выгуливавший неподалеку своего пса, стал свидетелем разыгравшейся трагедии, так что с Эллен сразу же были сняты подозрения.

Они записали ее показания и сказали, что вскоре обратятся за разъяснениями, а также особо подчеркнули, что никакая информация не должна просочиться в СМИ.

Врач и санитар из скорой пытались окружить ее заботой, но ей хотелось только одного — поехать домой.

Карола умерла мгновенно. Пуля вошла правильно, как они сказали.