Может быть, безопаснее было бы держаться подальше от Маммот-Лейкса и спрятаться в каком-нибудь городе, где его никто не знал. Однако он выбрал хижину, потому что те, кто мог вычислить дом его родителей как возможное укрытие для него не знают об убежище в горах и никак не смогут узнать о нем. Кроме того, два его хороших друга по колледжу в течение десяти лет были в Маммот-Лейксе шерифами, хижина находилась рядом с городом, в котором он вырос и где его до сих пор хорошо знали. Как выходец из этого города и не будучи хулиганом в юности, он мог надеяться, что власти отнесутся к нему серьезно и смогут защитить его, если Другой снова попытается установить с ним контакт. В незнакомом месте он был бы никому не нужен, и на него косились бы с еще большим подозрением, чем продемонстрировал следователь Сайрус Лоубок. Около Маммот-Лейкса он не будет настолько одинок и изолирован, как где-то в другом месте.

– Похоже, будет плохая погода, – сказала Пейдж. К востоку небо было голубым, но скопления темных облаков собирались вокруг горных вершин и шли через Сьерра-Невада на запад.

– Лучше остановимся на автозаправочной в Бишопе, – сказал Марти, – надо выяснить, требует ли дорожный патруль цепи на колесах, чтобы доехать до Маммот-Лейкса.

Может быть, им стоило и радоваться, что пойдет сильный снег. Он только еще больше изолирует их хижину и сделает ее менее доступной для тех врагов, которые охотились за ними. Но Марти чувствовал смутную тревогу при мысли о пурге. Если удача оставит их, может наступить момент, когда им придется срочно выбираться из Маммот-Лейкса. Дороги окажутся блокированы снегом, что для них будет означать смерть.

Шарлотта и Эмили хотели поиграть в "Посмотри, кто сейчас обезьяна?", игру в слова, которую придумал Марти пару лет назад, чтобы развлекать их во время длинных поездок на машине. Они уже дважды играли в нее после того, как уехали из Мишн-Виэйо. Пейдж не захотела присоединиться к ним, объяснив свой отказ необходимостью следить за движением, а Марти кончил тем, что оказывался той самой обезьяной несколько раз подряд, потому что ум его был занят другим.

Вершины Сьерры заволокло дымкой. Облака продолжали наливаться свинцом. Казалось, что лучи спрятавшегося солнца догорали и оставляли в небе после себя черный пепел.

* * *

Хозяева мотеля называли свое заведение пансионатом. Домики были окружены плотным кольцом высоченных елей, более низких сосен и лиственниц. Стиль домиков был подчеркнуто деревенским.

Комнаты, естественно, не шли ни в какое сравнение с номерами в "Ритц-Карлтон", и попытки дизайнера по интерьеру вызвать у постояльцев ассоциации с баварским стилем отделанными сучковатой сосной стенами и неуклюжей деревянной мебелью особого успеха не имели. Но Дрю Ослетту здешняя обстановка приглянулась. Большой каменный камин, в котором уже лежали поленья, особенно ему понравился; через несколько минут после того, как они приехали, в нем уже весело горел огонь.

Ален Спайсер позвонил группе по наблюдению, находившейся в фургоне напротив дома Стиллуотеров. Зашифрованным языком, под стать криптограммам Клокера, он информировал их о том, что люди, управлявшие Алфи, прибыли в город, и их можно найти в мотеле.

– Ничего нового, – сообщил Спайсер, повесив трубку. – Джим и Элис еще не вернулись домой. Ни сына, ни его семьи замечено не было, наш подопечный тоже не появлялся.

Спайсер зажег весь свет в комнате и открыл шторы, потому что все еще оставался в темных очках, хотя снял кожаную летную куртку. Ослетт заподозрил, что Ален Спайсер не расставался с этими очками даже в постели с женщиной – может, даже, когда ложился спать ночью,

Все трое уселись в небольшой кухоньке на вращающиеся бочкообразные стулья вокруг обеденного стола из сосны, столешница которого была выложена кирпичом "в елку". Ближайшее окно выходило на лесистый холм рядом с мотелем.

Из кожаного черного чемоданчика Спайсер вынул несколько предметов, которые были необходимы Ослетту и Клокеру, чтобы обставить убийство семьи Стиллуотеров так, как того пожелала контора.

– Два мотка проволоки, – сказал он, выложив на стол пару катушек в пластиковых пакетах. – Этим замотаете руки и колени девочек. Но не свободно, а туго, чтобы было больно. Именно так было в Мерилэнде.

– Хорошо, – ответил Ослетт.

– Не отрезайте проволоку, – продолжал инструктировать Спайсер. – После того как завяжете им руки, притяните проволоку к коленям. По катушке на каждую девочку, так, как в Мерилэнде.

Следующим предметом, извлеченным из чемодана, был пистолет.

– Калибр – девять миллиметров, – сказал Спайсер. – Сконструирован швейцарским производителем, но изготовлен в Германии. Очень хорошая модель.

Взяв у него пистолет, Ослетт произнес:

– Этим мы должны покончить с женой и детьми? – Спайсер кивнул.

– А потом и самого Стиллуотера. Пока Ослетт знакомился с пистолетом, Спайсер вынул из чемодана коробку с пулями.

– Такое оружие использовал тот самый отец из Мерилэнда?

– Именно, – ответил Спайсер. – Следы приведут к тому же оружейному магазину, где Стиллуотер покупал все свое оружие. Там выяснится, что пистолет куплен им три недели назад. Продавец, которому хорошо заплатили, вспомнит, что продал его Стиллуотеру.

– Очень хорошо.

– Коробка, в которой был куплен пистолет, и чек уже подложены под один из ящиков письменного стола в кабинете Стиллуотера, в его доме в Мишн-Виэйо.

Улыбнувшись, испытывая искреннее восхищение и начиная верить, что им удастся спасти "Систему", Ослетт сказал:

– Все детали отработаны до мелочей.

– Как всегда.

Макиавелливская изощренность плана вдохновляла Ослетта точно так же, как в детстве его захватывали мультфильмы о лесном волке и его изобретательных планах – правда, в их случае, волки обязательно должны были победить. Он взглянул на Карла Клокера, ожидая, что тот тоже заразился его настроением.

Любитель фантастики чистил ногти лезвием перочинного ножика. Выражение его лица было задумчивым. Судя по всему, его мысли блуждали по крайней мере в четырех парсеках и другом измерении от Маммот-Лейкса.

Спайсер достал из чемодана пластиковую папку, в которой лежал сложенный лист бумаги.

– Это записка, которую оставит самоубийца. Поддельная. Но сделана настолько хорошо, что любой графолог будет убежден, что она написана рукой Стиллуотера.

– А что в ней? – спросил Ослетт.

Цитируя по памяти, Спайсер произнес: "Везде черви. Проникают внутрь. Все мы заражены. Порабощены. Паразиты внутри. Так жить нельзя. Жить нельзя".

– Это тоже из Мерилэнда? – спросил Ослетт.

– Слово в слово.

– Прямо в дрожь бросает.

– Позволю согласиться с вами.

– Мы должны оставить ее у тела?

– Да. Но берите ее в руки только в перчатках. И приложите записку к пальцам Стиллуотера после того, как его убьете, чтобы на ней было побольше его отпечатков пальцев. Бумага твердая и гладкая. На такой остаются хорошие отпечатки.