– А знаешь, она упомянула мое имя в своих статьях сто тридцать два раза, - заметила Софи.

Бенедикт застыл на месте как вкопанный.

– Ты что, считала?!

– Даже сто тридцать три, если считать и ту статью про бал-маскарад.

– О Господи! Неужели ты и в самом деле считала?

Софи с притворным равнодушием пожала плечами.

– Так приятно, когда о тебе пишут.

Бенедикт придерживался прямо противоположного мнения, однако, решив не портить Софи настроения, не стал этого говорить.

– Что ж, - заметил он, - по крайней мере она всегда пишет о тебе только хорошее. Если бы она написала о тебе что-то плохое, я бы разыскал ее и выслал из страны.

Софи не смогла сдержать улыбки.

– Да будет тебе. Если уж никто из представителей великосветского общества не смог разузнать, кто такая эта леди Уислдаун, вряд ли это сможешь сделать ты.

Бенедикт самодовольно вскинул брови.

– По-моему, жена обязана больше верить в способности своего мужа.

Софи притворилась, что ей срочно понадобилось рассмотреть, не появилась ли на перчатке дырочка.

– Просто мне не хочется, чтобы ты понапрасну тратил свою энергию. Эта особа великолепно умеет хранить свою тайну.

– Ну, о Вайолет она не узнает, - поклялся Бенедикт. - По крайней мере до того, как станет заметно.

– О Вайолет? - тихо переспросила Софи.

– Пора назвать ребенка в честь моей мамы, ты не находишь?

Софи теснее прильнула к мужу и склонила голову к нему на грудь, ощутив при этом щекой мягкую ткань рубашки.

– По-моему, Вайолет - очень красивое имя, - прошептала она. - Надеюсь только, что родится девочка. Потому что если будет мальчик, он нас никогда не простит…

* * *

Тем же вечером в особняке, расположенном в центральной части Лондона, некая дама, взяв в руку перо, написала:

"Светские новости от леди Уислдаун, 3 мая 1824 года

Мои дорогие читатели! Автор этих строк сегодня узнала, что вскоре в семействе Бриджертон станет одиннадцать внуков…"

Она попыталась продолжить писать, но глаза закрылись, а из груди вырвался тяжелый вздох. Как же давно она занимается сочинением статей… Неужели уже целых одиннадцать лет?

Может быть, пора начать что-то новое? Она устала писать о других. Пришло время жить своей собственной жизнью.

Отложив перо, леди Уислдаун подошла к окну, раздвинула серовато-зеленые шторы и взглянула на иссиня-черное небо.

– Пора начать что-то новенькое, - прошептала она. - Пришло время наконец-то стать самой собой.