Тишину нарушает шипение.

– Говорит Северный Портал. Назовите себя.

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Эта чертова штука действительно функционирует! Мой взгляд обращается к бисерной занавеске у входа в заднюю комнату. Если Огги удалось вернуть к жизни все то барахло наверху, что еще он способен починить?

– Это… Черная Муха. – Огги выключает микрофон, озорно поблескивая глазами. – Я прослушивал сообщения Центра Управления по этому каналу в течение многих лет. Ну, знаете, муха, незаметно сидящая на стене, как шпион. – Он делает широкий жест рукой, указывая на всех нас. – А теперь, по-видимому, муха, угодившая в бочку меда.

– Это частная частота, – говорит статичный голос. – У вас нет полномочий на передачу.

– К черту полномочия, – ворчливо отзывается Огги, прежде чем снова включить микрофон. – У меня сообщение для Кроноса. Вы меня слышите?

Я надолго задерживаю дыхание.

– Кто говорит?

– Соедините меня с Дугласом Лаусксом.

– Боюсь, что это будет невозм…

– Передайте ему, что с ним хочет поговорить Джек Соммерс.

Огги встает со стула, жестом приглашая меня занять его место. Кожаная обивка скрипит, когда я сажусь на сиденье. Огги поворачивает микрофон ко мне.

Заслышав серию щелчков, мы все дружно задерживаем дыхание.

– Полагаю, ты выбрался оттуда живым, – раздается голос Дуга: хриплый, нетерпеливый и враждебный. Если я закрою глаза, то увижу, как он сопровождает меня по коридору к Перекрестью, а потом внезапно прижимает спиной к стене и подносит мне к лицу свое пламя. Каждой клеточкой своего существа я хочу убить его. Хочу вырвать Флёр из его сознания и проткнуть его косой Лайона.

– Разочарован? – огрызаюсь я.

– Вовсе нет. У нас с тобой осталось незаконченное дело.

Мои глаза снова скользят к бисерному занавесу.

– Я готов рассчитаться. Назови время и место.

От его долгой паузы у меня по коже бегут мурашки.

– Эстрада для оркестра в Гринвич-парке. Через час. Приходи один.

– А ты возьми с собой Флёр. – Я дергаю себя за влажные волосы, беспокоясь, что сболтнул слишком много. Нельзя допустить, чтобы Дуг заподозрил ловушку. – Мне нужны доказательства, что она жива и в безопасности. Потом можешь делать со мной все, что захочешь.

Статические помехи потрескивают, как мороз.

– Через час, – повторяет он. – Не заставляй меня ждать.

Огги выключает радио.

– Почему ты не сказал ему об оке? Мог бы использовать его для переговоров за девушку.

– Я ни с кем не веду переговоров.

– Он ни за что не отдаст ее тебе.

– Поэтому я заберу ее сам.

Я встаю со стула и, обойдя стол, отодвигаю бисерную занавеску в заднюю комнату Огги.

– Что ты делаешь? – спрашивает он.

Я наклоняюсь к старой стазисной камере, которую видел, когда был здесь в прошлый раз, и принимаюсь изучать кнопки и циферблаты. Купол камеры сделан из настоящего стекла, а не плексигласа. Никаких пластиковых деталей, лишь латунь, бронза и серебро, из которых изготовлены все шестеренки и большие стеклянные лампы с тонкими завитками стальной нити накаливания.

– Что нужно, чтобы эта штука заработала?

Огги морщит лоб.

– Только электроэнергия. Машина проста, но она…

Чилл тихо присвистывает, изучая циферблаты в ногах камеры.

– Это невероятно. Никогда не видел такой старой штуки!

– Пожалуйста… ничего не трогай. Тут все крайне чувствительное, – восклицает Огги, нависая над Чиллом.

– А передатчик имеется? – спрашиваю я.

– В некотором роде, – неохотно отзывается он. – Я имею в виду, что все части на месте, но…

– Консольный телевизор наверху, радио, старый катушечный диапроектор и проигрыватель в спальне… Это ведь вы заставили их работать, не так ли?

На его лице появляется понимание.

– Ты этого не сделаешь, правда?

– Что ты задумал, Джек?

Обернувшись, вижу позади себя Эмбер, бросающую на меня тот же настороженный взгляд, что и в тот день, когда я впервые поведал ей о своем намерении вытащить нас всех из Обсерватории.

– Я собираюсь вернуть Флёр через лей-линии, как мы и планировали. Это единственный шанс забрать ее от Дуга.

– Джек, эта стазисная камера выглядит так, будто ее место в музее, – недоверчиво говорит она. – Что, если она не сработает?

– У нас есть выбор? – Остальные тоже просачиваются в маленькую комнату. Я перевожу взгляд с одного лица на другое, умоляя их доверять мне так же, как раньше. – Это тот же самый план, только немного усовершенствованный. Мы в состоянии воплотить его в жизнь. Я знаю, мы сможем. Я встречусь с Дугом в Гринвич-парке и отдам передатчик Флёр. Поппи проведет Флёр через лей-линии. Пока Дуг отвлечется, я заберу посох и приведу Дуга в дом Огги. Тут мы его и одолеем, как и собирались.

Брови Огги взлетают вверх, а тонкие проволочные оправы очков, наоборот, ползут вниз по носу. Он пристально смотрит на меня.

– Ни в коем случае! Я десятилетиями держал это место в секрете от Центра Управления.

Я обвожу рукой комнату.

– Тем больше причин встретить Дуга здесь. Он не будет знать, во что ввязывается. Тут имеется все необходимое оружие, чтобы укрепить это место и устроить ловушку. – Мысленно я набрасываю сценарий. Мари и Поппи займут позицию у окон наверху и оттуда будут стрелять по Стражам, когда те подойдут достаточно близко, а Хулио с Эмбер устроят Дугу засаду внутри. Если к тому времени нам удастся вызволить Флёр, то магия каждого бога обретет нового хозяина, и Хаос будет побежден. – Вы можете заставить эту стазисную камеру заработать? – тихо спрашиваю я Огги. Эта камера – мой единственный шанс спасти Флёр. У нас нет других вариантов.

Тихо откашлявшись, Огги подходит к стоящей на полке на стене крошечной шкатулке с гравировкой и, сунув руку внутрь, достает изготовленный из серебра, меди и золота браслет и кладет его мне в руку.

– Флёр придется это надеть.

Браслет громоздкий – широкая полоска блестящих металлов.

– Он слишком большой. Как я передам его Флёр так, чтобы Дуг не заметил?

Будет непросто подойти на достаточно близкое расстояние, чтобы надеть его на нее.

– Это не единственное твое затруднение. Браслет – всего лишь проводник. Она не только должна надеть его на себя, но и оказаться достаточно близко к лей-линии, чтобы ее можно было провести через нее.

Огги берет с полки карту и разворачивает ее, затем прикрепляет ко лбу увеличительное стекло.

– Что это такое? – спрашиваю я, наклоняясь через его плечо, чтобы прочитать выцветшие чернила.