«…осуществлять, исходя из интересов существующих разведывательных служб, такие дополнительные действия по указанию Совета национальной безопасности, которые могут быть выполнены с большей эффективностью централизованно… а также выполнять другие функции и задачи, относящиеся к разведывательной деятельности, которые Совет национальной безопасности, исходя из интересов безопасности страны, может перед ним ставить время от времени».

Президент лично назначает, а сенат утверждает директоров ЦРУ и их заместителей, но этот процесс не носит рутинного характера. За пятнадцать лет существования управления сменилось четыре директора: первый — контр-адмирал Роско Генри Хилленкоттер, который блестяще служил на флоте и в военно-морской разведке; второй — генерал Уолтер Беделл Смит, сделавший выдающуюся военную карьеру, а затем почти три года возглавлявший посольство США в Советском Союзе (после ЦРУ он был заместителем госсекретаря); третий — автор этих строк (излагать его характеристику мне было бы неуместно, упомяну, пожалуй, лишь о том, что он длительное время служил в правительственных учреждениях, в том числе — немало лет в разведке); четвертый — Джон Маккоун, отлично зарекомендовавший себя до назначения на должность директора ЦРУ в 1961 году на различных важных правительственных постах в администрациях Трумэна и Эйзенхауэра (он был членом президентской комиссии по авиационным проблемам, заместителем министра обороны, заместителем министра военно-воздушных сил и, наконец, председателя комиссии по атомной энергии Соединенных Штатов).

По закону директором ЦРУ или его заместителем должно быть гражданское лицо. И хотя теоретически возможно, что обе эти должности могут занимать гражданские лица, военным, по нынешнему законодательству, занимать одновременно эти два поста не разрешается. (Более чем десятилетняя практика показывает, что из двух высших руководителей управления один обязательно был военнослужащим.) Например, у двух последних директоров (оба они — гражданские лица) заместители — опытные военные: генерал Чарльз Кейбелл, когда я был директором, и генерал-лейтенант Маршалл Картер — у Джона Маккоуна.

Исходя из собственного опыта работы в управлении при трех президентах, могу с полной уверенностью констатировать: главы исполнительной власти всегда проявляли глубокий интерес к деятельности ЦРУ. Восемь из одиннадцати лет моей службы (первые три года я был заместителем директора, а затем уже директором) пришлись на президентство Эйзенхауэра. Мне довелось регулярно обсуждать с ним повседневные вопросы разведывательной работы. Много говорилось и о расходовании денежных средств. Вспоминаю слова президента о необходимости ввести в управлении учет расходования утвержденного конгрессом секретного фонда (без приложения оправдательных документов — только с разрешения директора). Эйзенхауэр рекомендовал также установить за выдачей средств такой контроль, который не уступал бы, а, по возможности, и превосходил бы контроль Федерального ревизионного управления.

Конечно, большинство расходов нужно хранить в секрете, но ЦРУ в любой момент готово отчитаться перед президентом, бюджетной подкомиссией конгресса и Федеральным бюджетным бюро за каждый израсходованный цент.

В первые годы его существования было проведено несколько специальных проверок деятельности управления. Я сам, как уже упоминал, возглавлял комиссию «трех», которая в 1949 году представила президенту Трумэну доклад о разведывательных операциях. В рамках двух комиссий, которыми руководил Гувер в 1949 и 1955 годах (они занимались вопросами организации исполнительной власти), детально исследовались наши разведывательные структуры. Результаты проверки, проведенной в 1955 году, когда я был директором ЦРУ, изложены в докладе группы специалистов во главе с генералом Марком Кларком. Примерно в то же время состоялась проверка секретных операций управления группой экспертов, руководимой генералом Джеймсом Дулиттлом, которая доложила свои результаты президенту Эйзенхауэру. Следует отметить, что группа генерала Кларка выразила недовольство по поводу того, что разведывательные сведения, добытые за «железным занавесом», имеют много недостатков, и предложила нам «активизировать их добычу, действовать более агрессивно и проявлять упорство и настойчивость». Нам рекомендовали делать больше — и это тогда, когда «У-2» был уже в чертежах, и его первый полет планировался на конец года.

В одной из рекомендаций Гувера предлагалось создать назначаемый президентом постоянный комитет из гражданских лиц, который, образно говоря, должен был выполнять роль сторожевого пса. Предполагалось, что он займет место созываемого время от времени особого комитета по специальным исследованиям и будет действовать постоянно. Я обсудил с президентом Эйзенхауэром вопрос, как это лучше сделать. Мне идея такого органа показалась хорошей. В результате был учрежден Президентский консультативный комитет по разведке, председателем которого долгое время являлся блестящий ученый, ректор Массачусетского технологического института Джеймс Киллиан-младший. Когда к власти пришел президент Кеннеди, он несколько обновил состав комитета, но во главе его по-прежнему оставил доктора Киллиана. Последний ушел в отставку лишь в апреле 1963 года. Его преемником стал выдающийся юрист, крупный специалист по государственному праву Кларк Клиффорд. Все дела, любые документы, отчеты о проведенных операциях, расходах, планы ЦРУ — всегда открыты для президентского комитета, который собирается несколько раз в году.

Другую рекомендацию комиссии Гувера — создать такой же комитет в конгрессе — постигла плачевная участь.

В 1953 году, еще до гуверовских рекомендаций, сенатор Майк Мэнсфильд внес законопроект о создании объединенного комитета конгресса по делам ЦРУ, наподобие существующего объединенного комитета по атомной энергии. Двадцать пятого августа 1953 года он написал мне письмо, в котором осведомился о взаимоотношениях между управлением и конгрессом и спросил, что я думаю о законопроекте, который он внес на рассмотрение конгресса. Меня тогда не было, я находился в зарубежной командировке, и сенатору ответил мой заместитель генерал Кейбелл: «Узы, соединяющие ЦРУ и конгресс, крепче, чем существующие в любой другой стране между разведывательной службой и ее законодательным органом». Мне нечего добавить к этим точным словам.

Через несколько лет сенат вновь голосовал по такому же вопросу в связи с проектом резолюции, внесенным сенатором Мэнсфильдом. На этот раз перспектива для ее принятия оказалась более благоприятной: 35 сенаторов от обеих партий поддержали предложение. К тому же в феврале 1956 года его одобрил руководящий комитет сената. Однако против этой резолюции резко выступил сенатор Карл Хейден — председатель сенатского бюджетного комитета. Его точку зрения поддержал сенатор Ричард Расселл — председатель сенатского комитета по вооруженным силам и сенатор Леверетт Салтонстолл — влиятельный член этого комитета от республиканской партии. После длительных и заинтересованных дебатов в апреле сенат подавляющим большинством голосов отклонил резолюцию, предлагавшую создать в конгрессе консультативный комитет по разведке.

Возражая против проекта резолюции, сенатор Расселл сказал: «Хотя мы и задавали ему (Аллену Даллесу) весьма сложные вопросы о некоторых разведывательных операциях, вопросы, которые иного заставили бы содрогнуться от ужаса, он никогда не уклонялся от искреннего и откровенного ответа». Решение состоялось: на чашу весов легло отрицательное мнение бывшего вице-президента США сенатора Албена Беркли, который в подтверждение сослался на собственный опыт, который он приобрел, будучи членом Совета национальной безопасности. К нему присоединился сенатор Стюард Саймингтон, имевший точное представление о деятельности ЦРУ, поскольку он еще недавно занимал пост министра военно-воздушных сил. Окончательный итог: рекомендацию комиссии Гувера поддержали 27 сенаторов, против голосовали 59. Дело в том, что десять сенаторов, принимавших участие в подготовке проекта, изменили свое мнение и присоединились к большинству, выступавшему против данного предложения. То, что они услышали во время обсуждения, убедило их: создавать в конгрессе еще один комитет, выполняющий роль «сторожевого пса» по отношению к ЦРУ, нецелесообразно, во всяком случае в обозримом будущем.