что левая служит только для неприятных и нечистых нужд, как очищение ноздрей, ануса и тому подобного. И опять же, они пьют только из чаш, и каждый из своей; никто не станет пить из чужой чаши. Когда они пьют, то не касаются чаши губами, и из этой чаши не дадут напиться никому».

Местная система правосудия тоже показалась Марко чрезвычайно строгой, хотя и вполне логичной. Он говорит, что, если долг остается невыплаченным, а должник отделывается пустыми обещаниями, «кредитор может поймать должника таким образом, что может очертить вокруг него круг и должник не может покинуть этого круга, пока не удовлетворит кредитора или не обеспечит подходящий залог и обязательство полностью удовлетворить его в тот же день». Если должник пытался избежать уплаты, «он наказывается… смертью как преступник против права и справедливости, установленной властителем».

В изложении Марко Поло нижеследующая история становится любопытным образчиком коммерческого конфликта. «И это мастер Марко видел, побывав в том царстве на пути к дому. Потому что, когда сам государь был связан обязательством уплатить нечто иноземному купцу и, в ответ на многочисленные просьбы купца, под предлогом неудобства оттягивал срок уплаты, купец, поскольку задержка вредила его делам, приготовившись, однажды, когда царь объезжал дворец, немедленно очертил вокруг царя вместе с лошадью круг на земле. И когда государь увидел это, он не позволил своей лошади двигаться дальше и сам не двинулся с того места, пока купец не был полностью удовлетворен». Это зрелище удивило зрителей, восклицавших: “Смотрите, как государь покорен справедливости!” И царь отвечал им: “Я, установивший этот справедливый закон, нарушу ли его, когда он против меня? Нет, я более других обязан соблюдать его”».

Необычное сочетание религиозных обрядов и ритуалов плодородия возбудило любопытство Марко. Он заметил, что множество молодых девушек посещают монастыри, где поют и танцуют для развлечения идолов, то есть изображений различных божеств, и кормят священников и монахов, обитающих в монастыре; этот обычай, по его словам, соблюдался, пока девушка не выходила замуж. Девушки показались ему стройными и удивительно милыми. «Эти девы… так тверды плотью, что никто никакими средствами не может ухватить их или ущипнуть ни в каком месте», разве только «за мелкую монету они позволяют мужчине щипать их, сколько он может». На основе этих намеков можно представить, как венецианский купец глазеет, раздумывает и наконец расстается с монетой ради удовлетворения любопытства и либидо.

Поведение девушек вызывало неотступный вопрос: «Зачем они проделывают это для развлечения идолов? Затем, что жрецы идолов часто говорят, что бог сердит на богиню, и они не соединяются друг с другом и не разговаривают. И поскольку они в гневе и в досаде, пока они не примирятся и не успокоятся, все наши начинания будут неудачны, потому что они не дадут своего благословения и милости».

Ради примирения «девушки ходят… нагими, прикрывая только естество, и поют перед богами и богинями. Потому что бог стоит на алтаре под одним балдахином, а богиня стоит на другом алтаре под другим балдахином, и те люди говорят, что бог часто соблазняется ею, и они воссоединяются, и что, когда они в досаде, они не сходятся вместе. Тогда те девушки приходят туда, чтобы примирить их и… начинают петь, плясать, прыгать, кувыркаться, и различными забавами радуют бога и богиню, и примиряют их, и говорят при этом так: “О господин, почему ты сердишься на богиню и не желаешь ее? Разве она не красива, разве она не приятна?”» Такие уговоры сопровождались поразительными упражнениями. «Та, что говорит так, поднимет ногу на шею и станет вращаться ради удовольствия бога и богини. И, утешив их достаточно, возвращается домой. И наутро жрец идола с радостью возвещает, что видел бога с богиней и что мир между ними восстановлен, и все тогда радуются и торжествуют».

При всей снисходительности Марко к разным народам и обычаям, Индия оставалась для венецианского купца чрезвычайно странной и постоянно бросала ему вызов. «Некие твари, называемые тарантулами», осаждали жилища. Страшные хищные пауки таились повсюду, даже над головой, то и дело пугая его. Мохнатые мелкие создания «напоминают ящериц, ползающих по стенам. Укус их ядовит и сильно вредит человеку». Они умеют пронзительно визжать, если верить Марко.

Сгущая краски, он называет тарантулов дурной приметой для купцов. «Когда люди торгуют в доме, где есть эти тарантулы, и тарантулы кричат у них над головой, они смотрят, с какой стороны от купцов, от покупателя или от продавца, то есть слева или справа доносится их крик, спереди, или сзади, или прямо над головой… и узнают, к добру или к худу; если к добру, они заканчивают сделку, а если к злу, никогда не начинают торговлю. Иногда бывает, что это к добру для продавца и к злу для покупателя, иногда к злу для продавца и к добру для покупателя, иногда к добру для обоих или к злу для обоих; и они руководствуются этим».

Чтобы спокойно спать среди подстерегающих опасностей, он прибегал к испытанным способам местных жителей. «Люди устраивают свои очень легкие кровати из тростника таким образом, что, когда они хотят уснуть, они подтягивают себя веревками к потолку и привязываются там. Воистину это делается для спасения от тарантулов, которые сильно кусаются, и от блох и других насекомых, и также чтобы уловить ветер и спастись от зноя, царящего в тех местах».

Путешественники, подобные Марко Поло, использовали подвесные постели и для хранения ценностей. «Если люди путешествуют ночью и им захочется спать (ради меньшей жары они путешествуют чаще ночью, чем днем), если при них есть мешок с жемчугом или иные сокровища, они кладут мешок с жемчугом под голову и спят так, и никто ничего не теряет от воровства или иных причин. А если он теряет (его), ему сразу возмещают потерю, коли он спал на улице». Если же он спал в доме, «его самого обвиняют в злом умысле, потому что власти говорят ему: “Зачем ты спал не на улице, если только сам не собирался ограбить других?” Тогда его наказывают и потерю не возмещают».

Африка

Занзибар

«Весьма обширный и славный остров, –  объявляет Марко. –  Он имеет две тысячи миль в окружности».

Вопреки обыкновению он начинает с краткой истории острова. Первые обитатели его, по-видимому, перебирались туда с Африканского материка три или четыре тысячелетия назад, несколькими последовательными волнами миграции. На Занзибаре они селились маленькими деревнями, напоминавшими африканские и не образовывавшими какого-либо политического единства. Вскоре они столкнулись с арабскими торговцами, которые, возможно, знали этот остров, когда он был