— Ну и как же тебе удалось бежать оттуда? — спросил Джайлз. — Депеша твоему отцу была ясной: тебя везли в повозке на казнь.

— Я и сам думал, что меня отвезут к мадам Гильотине. Пока однажды ночью не услышал ангельский голосок, который шепотом звал меня из коридора.

Джайлзу не потребовалось много времени, чтобы догадаться.

— София.

— Да, София. — Голос Уэбба погрустнел. — Признаюсь, что немало завидовал твоему счастью. Я вряд ли могу надеяться, что последней просьбой моего отца будет желание соединить меня с такой же женщиной.

— Да, я уж слышал, — ответил Джайлз, сразу почувствовав ревность оттого, что в голосе Уэбба зазвучали нежные нотки, и оттого, что вспомнил, как Иснар передавал сплетню, в которой связывались имена Девинетт и ее молодого любовника, американца.

Уэбб засмеялся:

— Так! Ревнуешь! Ишь, как губы надул. Не стоит, дружище. У твоей невесты один свет в окошке — ты. Большую часть времени, что мы провели вместе, она расспрашивала о тебе и о том, какие женщины тебе нравятся. Даже не знаю, как могло это случиться, ведь она видела тебя лишь на том жутком портрете, для которого отец приказал тебе позировать в семилетнем возрасте. Однако с тех пор сходит по тебе с ума.

Последние кусочки мозаики — откуда ей так много известно о нем — встали на свое место. И не только благодаря откровениям отца, но и разговорам с Уэббом.

Хитрющая маленькая ведьмочка.

— Так, говоришь, она отыскала тебя в Аббайе?

— Угу. Глупышка считала, что только она виновата в том, что меня арестовали. Хотя я сразу мог бы успокоить ее, что причина не в ней.

— Думаешь, она бы успокоилась? Да это и не имеет значения. Слава Богу, она тебя нашла.

— Ты же знаешь Софию.

Джайлз кивнул:

— Даже слишком хорошо.

— Она организовала настоящую диверсию, как раз когда меня перевозили из тюрьмы в здание суда. Небольшой пожарчик в кабинете, где хранилось досье.

Джайлз рассмеялся. Когда она только научится благоразумию?

— Я воспользовался суматохой и убежал. Она поджидала меня и помогла скрыться из города.

Из царившего в таверне чада перед ними возникла служанка и с грохотом поставила на стол бутылку вина. Она приветливо улыбнулась клиентам и ушла.

Джайлз вспомнил день, когда удалось спасти Люсьена и его семью из тюрьмы Аббайе.. София тогда сказала ему, что раздобыла поэтажные планы тюрьмы от бывшего узника. Он понизил голос:

— Это ты дал ей план тюрьмы?

— Значит, она рассказала тебе об этом.

— Нет, все не так, как ты думаешь. Но теперь многое проясняется для меня лично. — Джайлз потянулся за бутылкой и налил себе немного вина. — Так где же ты был последние несколько месяцев?

— В основном в бегах, постоянно прячась. Провел примерно месяц в деревне вместе с ее братом и сестрой, пока ищейки не устали разыскивать меня и не угомонились. Да и я подлечился немного. Они ведь лихо отмолотили меня. Тюремщики не считали мои шутки забавными. Особенно о цареубийцах у ворот ада.

Джайлз прекрасно представлял себе, как санкюлоты реагировали на шутки Уэбба.

— Я всегда любил бывать в деревне, когда был ребенком, но те тридцать дней, когда я прятался, оказались чуть ли не луже тюрьмы.

— Ты произвел неизгладимое впечатление на юную Лили, — поддразнил его Джайлз. Уэбб поднял руки вверх:

— Я даже пальцем ее не тронул.

— Верю, но, думаю. Лили именно это едва не разбило сердце.

— О, эти женщины из семейства Рэмси! — содрогнулся Уэбб. — Мама частенько рассказывала моим сестрам о возмутительном поведении тех, в назидание, как не нужно себя вести. Кстати, ты заметил, что их мужья, все как один, умерли намного раньше них? Если хочешь знать мое мнение, они измотали их, как умственно, так и физически. Я буду избегать Лили, словно она чума в юбке, до тех пор, пока эта ведьмочка не выйдет замуж и пока у нее от старости не выпадут зубы, ясно? Пусть для верности ее окружает дюжина сопливых детишек и держит за юбки со всех сторон. Если дать ей волю, то София в сравнении с ней покажется чистым ангелочком. Или ручным тигром.

Джайлз мог бы поспорить по этому поводу, поскольку лично сам считал, что тут его женушку никто не превзойдет, но на это не было времени.

— Что ж, дружище, я попрошу у тебя прощения и помощи, но предпочту все же раннюю могилу и жизнь только с этой женщиной. Я женюсь на моей маленькой чертовке и проведу ближайшие пятьдесят лет, проклиная последствия этого шага. Ты поможешь мне?

— К чему спрашивать? — Уэбб оглянулся через плечо. — Поскольку я наверняка знал, что ты не послушаешься моего здравого совета и не уедешь домой, то пригласил кое-кого еще присоединиться к нам.

Он махнул рукой кому-то в глубине таверны. Джайлз увидел, как, раздвигая плечами посетителей, к ним пробирается Оливер. И сразу полегчало на душе, что этот добрый гигант не попался в лапы стражников.

— Вижу, вы получили мою записку, — сказал Оливер, кивая Джайлзу.

— И очень благодарен вам за то, что в вас оказалось больше веры в меня, чем у нее. — Он схватил руку Оливера и крепко пожал ее.

— Не судите ее слишком строго, — сказал Оливер, слегка смутившись, — Она делала так, как считала лучше для вас, так же, как и я, оставив вам записку.

Джайлз кивнул. София страстно защищала всех, кого любила, пренебрегая собственной безопасностью. Ему придется привыкнуть к странному ощущению, что кто-то постоянно заботится о нем.

Уэбб разлил остатки вина по бокалам.

— Если я не ошибаюсь, Джайлз, то у тебя уже готов план спасения, не так ли?

Когда Софию утром вывели из камеры, ее родители находились уже в конце темного коридора. Она попыталась улыбнуться им, но была слишком рассеянна. Ибо в мыслях находилась далеко от тюрьмы.

Джайлз.

Вопреки всем ее предупреждениям он последовал за ней во Францию.

Будь ты неладен! Она так и не сомкнула глаз ночью, напрягая слух, — вдруг он решится на безумство и попытается спасти ее прямо из этой неприступной тюрьмы. Слава Богу, этого не произошло, ведь это было бы самоубийством. А теперь уже поздно что-либо предпринимать. Хоть чему-то можно порадоваться. Ведь это значило, что хотя бы он в безопасности.

Если бы она могла сказать ему, как любит его всем сердцем!

София взглянула на ладонь: на безымянном пальце поблескивало фамильное кольцо. Он вручил его ей как свадебный подарок — подарок, который ей никогда не носить.

Пальцы Софии сжались в кулак. Она будет сжимать этот теплый металл до тех пор, пока жизнь не покинет ее.

День порадовал редким для ноября солнцем. София даже заморгала, отвыкнув в камере от света. Она подняла руку и заслонила глаза, когда ее и родителей повели через двор тюрьмы.