и прощающая. Думаю, мне нужно немного отплатить за то, что я такая замечательная девчонка.

Лунный свет уловил отблеск задорного высокомерия в его глазах, и я прижалась киской к его паху.

— Второй шанс дается, когда ты покончил с первым. Я не закончил. И никогда не закончу. Мне не нужны вторые шансы, красавица. Только не с тобой. Ты — мой первый шанс. И, черт возьми, если я не люблю свой первый шанс. — Он опустился на колени на травяной площадке у края пляжа, повалил меня на спину и сорвал с меня рубашку, прежде чем я успела что-то ответить. Его первый шанс. Его единственный шанс. Я потянулась к нему и прижалась щекой.

— Рем?

Он закончил снимать рубашку и бросил ее где-то позади меня.

Да, детка?

— Я тоже люблю наш первый шанс. — Его глаза заблестели, и я продолжила: — И я бы дала тебе столько шансов, сколько тебе нужно.

Он застонал, а затем его рот впился в мой, и его тяжесть навалилась на меня. Мои руки гладили, ласкали и трогали каждую его частичку, когда весь мой контроль над ним исчез в вечернем воздухе.

Я прижимала его к себе, его член упирался мне в живот, его бедра разместились между моими, а его яростный поцелуй терзал мои губы и забирал то, что я была готова отдать с лихвой.

— Пожалуйста. — Я просунула руку между нами и попыталась расстегнуть его брюки. Я нуждалась в нем. Хотела. Отчаянно пыталась унять боль, которую разжег во мне Рем. — Мне нужно, чтобы твой член был во мне сейчас.

Рем отстранился, положив ладони на траву по обе стороны от моей головы. Он смотрел на меня несколько секунд, и я тяжело дышала, чувствуя, что сгорю, если он не поцелует меня, или не трахнет, или не сделает что-нибудь.

— Тебе нужно, чтобы я был в тебе.

— Да, я так и сказал.

— Нет, не это ты сказала.

Я потянулась вверх, запустила пальцы в его волосы и потянула вниз. Его руки поддались, и он снова оказался на мне.

— Семантика. — Я поцеловала его, мои губы блуждали по его губам, забирая то, что принадлежало мне, и зная, что, что бы со мной ни случилось, Рем будет со мной.

Он был готов пожертвовать своей жизнью ради моей. Так же, как и ради своей сестры, отказавшись от своей невинности, чтобы защитить ее. Я поняла, что когда Рем любил, это была настоящая безусловная любовь, и это было то, в чем я нуждалась все это время. Он. Его чрезмерная забота. Его решимость. Его понимание.

Он перекатился на бок, снял штаны, затем сорвал с меня трусики и перекинул их через плечо. Его палец скользнул в мою влагу и провел по клитору.

Моя спина выгнулась дугой.

— Пируй.

Он целовал каждую частичку меня, не торопясь, его руки ласкали, язык пробовал на вкус, а рот поклонялся. Я извивалась и умоляла его ввести в меня свой член еще до того, как он оказался между моих ног.

Рем лизнул влагу и стал сосать то сильно, то мягко и нежно. Мое тело металось на американских горках, то балансируя на грани, то вновь опускаясь, когда он ослаблял воздействие.

Внезапно он засунул в меня два пальца, и я застонала от боли и удовольствия, вызванных внезапным вторжением. Он двигался внутрь и наружу, а его большой палец кружил вверху, заставляя мои ноги раскрываться еще шире, а мышцы напрягаться. Я приподняла попу, желая большего. Нуждаясь в большем.

— Черт, ты прекрасна, — сказал он, продолжая вводить и выводить из меня свои пальцы, а его вторая рука потянулась вверх, и его палец погладил боковую часть моей щеки, где был шрам. Теперь это была белая линия, и я могла бы скрыть ее с помощью макияжа, но чаще всего я этого не делала. Это была часть меня. Я приняла его, как и свой рассеянный склероз. И меня поддерживали Рем и мои друзья. Я никогда не справилась бы с этим в одиночку, и тогда я поняла, что не хочу этого. Это знание не сделало меня слабой, оно сделало меня сильнее, чем когда-либо.

Он вынул из меня пальцы, взял свой член и просунул его мне между ног. Я уперлась ногами в землю и приподнялась, как раз, когда он приставил свой член к моему отверстию. Он сильно и глубоко вошел внутрь, и я застонала, закрыв глаза.

— Волнуешься? — Рем слегка оттянул бедра назад и выскользнул из меня, затем наклонил таз и снова погрузился глубоко.

— Люблю тебя, детка. — Я обвила рукой его шею и притянула его рот к своему. Это помогло. Чтобы заставить Рема потерять контроль над собой, пришлось потрудиться, и я поняла, что именно — сладость. Она каждый раз побеждала мою наглость, и я использовала ее, чтобы получить то, что мне было нужно. А нужно мне было, чтобы он трахал меня.

Он сильно толкнулся в меня, потом медленно отстранился, а затем снова вошел в меня. Снова и снова, пока я не задыхалась и не сжимала каждую его часть. Он схватил меня за бедро, которым я обхватила его талию, пальцы оставляли на мне синяки, пока он входил в меня все сильнее, быстрее, глубже.

— О боже. — Я закрыла глаза, мои ногти впились в его татуированные предплечья чуть ниже бабочек. — Пожалуйста, Рем.

— Нет. Подожди, — прорычал он. Его член входил в меня снова и снова, и я отвечала на каждое его движение, наши тела слипались и шлепались друг о друга, а звук эхом разносился по неподвижной воде. Он перестал двигаться, схватил мои руки и поднял их над головой.

Наши пальцы переплелись. Как и наши души. Тела.

Сломанный замок и поврежденный ключ теперь подходили друг другу. Мы открыли друг друга, и это было прекрасно.

Он снова начал двигаться, опустил голову и поцеловал меня. Он был нежным и сладким, но наполненным таким смыслом. Я отдала ему больше себя. Отдала ему всю себя.

Он задвигался быстрее.

— Сейчас, — прошептал он мне в губы.

Я позволила чувствам захватить меня, и мое тело поддалось кульминации и упало за край в кружащийся торнадо экстаза. Рем сделал еще несколько сильных толчков, а затем его рот покинул мой. Он напрягся, откинул голову назад, сжал челюсти, глаза закрылись.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Рем открыл глаза и встретился с моими. Наши руки по-прежнему были сомкнуты, а его член все еще находился глубоко внутри меня.

— Никаких других. Никогда.

Я не была