Противник в течение дня группами самолетов атаковал боевые порядки частей 5 уд. И 2-й гв. армий и до 20 самолетов одновременно бомбили наступающие части 51 А. Сбито пехотой три Ю-88.

На левом фланге войска фронта продолжали активно оборонять позиции. И производили смену частей.

5 уд. армия, преодолевая сильное огневое сопротивление противника на всем фронте и контратаки пехоты на правом фланге и в центре, частями 3-го гв. кавкорпуса заняла 1 линию окопов противника и 258-я сд – населенный пункт Скелянский. На остальном фронте армия успеха не имела, отражая попытки противника вернуть утраченные позиции.

2-я гв. армия – развивая наступление в направлении ст. Закадычное, в течение дня отразила до трех атак пехоты и танков противника против правого фланга и центра, поддержанных авиацией группами до 28 самолетов.

98-я сд овладела выс. 114, 9. На остальных участках армия успеха не добилась.

51-я армия – в течение всего дня отражала неоднократные атаки пехоты и танков противника, поддержанные авиацией, и встречая сильное огневое сопротивление, успеха не имела. В результате контратаки противника потеряна выс. 101, 0.

28-я армия – сдала оборонительную полосу 44-й армии и сосредоточилась в районе Нов. Бессергеневка, Благодать, Калмыков, приступив к пополнению частей.

44-я армия – перешла к активной обороне полосы: (иск) Рясный, Садовский, Копани и южнее по восточному берегу р. Самбек.

За день боя уничтожено противника:

Пехоты – до двух батальонов,

Пулеметов – 20,

Орудий – шесть,

ДЗОТ – восемь,

Минометов – шесть,

Танков – 12.

Решил:

В течение 25 и 26.2 подтянуть артиллерию, гвардейские минометные части, пополнить огнеприпасы и организовать решительную атаку с утра 27. 5-я уд. армия на участке Скелянский, Переполье, 2-я гв. армия на участке Александровка, Дороганоы; 51-я армия на участке Степановский, Ряженая».

В это время немцы уже начали контрнаступление под Харьковом и 22 февраля заняли Павлоград, а 25 февраля – Лозовую. Малиновский в этих условиях не мог рассчитывать на какие– либо резервы, а без них он не мог продолжать наступление к низовьям Днепра, в ходе которого предстояло преодолеть сильную позицию немцев на реке Миус. В ходе немецкого контрнаступления из войск Южного фронта сильнее всего пострадал 4й гвардейский механизированный корпус, который форсировал Миус в районе Мамаева Кургана и 18 февраля захватил плацдарм у Анастасиевки. Но затем корпус попал в окружение и к исходу 22 февраля был почти полностью уничтожен. 28 февраля войска Южного фронта оставили попытки форсировать Миус и перешли к обороне.

Немцы тем временем 14 марта заняли Харьков, а 18 марта Белгород. Кампания 1942–1943 годов завершилась примерно на тех же рубежах, где и начиналась. Однако полноценного «реванша за Сталинград» у Манштейна не получился, поскольку под Харьковом не удалось окружить сколько-нибудь крупную группировку советских войск. Но стратегически кампания была проиграна Гитлером, поскольку потерю 6-й армии нечем было компенсировать, а те стратегические цели, которые он ставил в 1942 году, в дальнейшем нельзя было даже пытаться достичь.

После провала попытки деблокирования окруженная в Сталинграде немецкая группировка превратилась, по меткому выражению маршала Чуйкова, в «лагерь вооруженных пленных».

По воспоминаниями К. Ф. Телегина, командующий 62-й армией Чуйков говорил Рокоссовскому об армии Паулюса: «Разве сегодня это войско? – спросил В. И. Чуйков, теперь уже с иронической улыбкой. – Нет! – ответил он на свой вопрос. – Это лагерь пока еще вооруженных военнопленных и ничего больше!

– Однако, все же вооруженных! – оценив одобрительной улыбкой жесткий оптимизм командарма, заметил К. К. Рокоссовский».

Также и А. И. Еременко в январе 1943 года высказывал мысль о том, что войска Паулюса можно «дожать» голодом, не ведя с ними кровопролитных боев.

И тогда же Рокоссовский признался Телегину, что предложение им объединения войск двух фронтов, действующих против окруженной группировки, под единым командованием «выглядело бы не лучшим образом. Его ведь можно истолковать и так, что я лично заинтересован в получении всей полноты власти. А ведь Андрей Иванович Еременко и по званию, и по возрасту старше меня, всю тяжесть оборонительного периода вынес на своих плечах. Знаем мы друг друга с 20-х годов, взаимодействие с ним отработано надежно, и, в конце-то концов, если каждый из нас выполнит свои обязанности с должной ответственностью за успех общего дела, то все получит желаемое завершение…»

Однако такое объединение все-таки было осуществлено по инициативе Сталина. Рокоссовский отметил в мемуарах, что 30 декабря «пришла директива Ставки о передаче всех войск, задействованных под Сталинградом, в состав Донского фронта. Это мероприятие было своевременным, и мы тут же приступили к установлению связи с 57-й, 64-й и 62-й армиями. Вернее, эти связи у нас уже были. Вопрос об объединении сил обоих фронтов исподволь разрабатывался нашим штабом, и пусть немного, но кое-что мы успели сделать. Задолго до этого Василевский сказал мне, что командующий Сталинградским фронтом крайне недоволен, что штаб Рокоссовского засылает своих офицеров к нему в войска, пытается установить с ними какие-то контакты. Но наше предвидение оправдалось. Теперь нам стало куда легче связаться с отошедшими к нам армиями».

Вероятно, решение о назначении Рокоссовского было принято на заседании у Сталина 29 декабря. На нем, кроме Жукова, присутствовали, в частности, члены ГКО В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия и А. И. Микоян.

7 января 1964 года Жуков писал Василию Соколову: «Гитлер и все его военно-политическое руководство после провала Котельничевской операции считало, что теперь их главная задача состоит не в том, чтобы спасти 22 дивизии, окруженные и обреченные на гибель, а в том, чтобы заставить их дольше драться в окружении, возможно дольше сковать советские войска и выиграть максимум времени, необходимого для отвода своих войск с Кавказа и переброски войск с других фронтов, чтобы создать боеспособный фронт (группы. – Б.С.) армий «Юг», способный остановить контрнаступление советских войск…

Ставка ВГК в свою очередь принимала все меры к тому, чтобы быстрее покончить с окруженной группировкой и высвободить быстрее войска двух фронтов, необходимых для удара по отходящим войскам с Кавказа и слабому в то время фронту войск прикрывавшему Ростовское и Донбасское направления.

Сталин всемерно торопил A. M. Василевского и командующих фронтами и проявлял при этом в ряде случаев свойственную ему нервозность и невыдержанность.

28 и 29 декабря, после обсуждения ряда вопросов, Сталин сказал, что дело ликвидации окруженного противника нужно передать в руки одного командующего фронтом, сейчас действие командующих двух фронтов мешает ходу ликвидации окруженного противника, т. к. потратится много времени на увязку взаимодействия.