время как ректор устало откинулся на спинку кресла, обреченно вздыхая, а может это было облегчение, я не был точно уверен.

– С чего бы это вдруг? – напряглась она.

– С того, что ты совершила непоправимое, – Рентар развел руками в стороны, щелкая пальцами и портал, который мгновенно создала мать, чтобы шмыгнуть в него, потух. – Неужели ты думала, что сможешь сбежать от главного мага городской гильдии? – усмехнулся отец Тахира и Кэрин, даже немного вызывая у меня уважение. – Идем, – махнул он головой в сторону дверей.

– Это запрещено! – взбрыкнула мать, кидая обеспокоенные взгляды на ректора. – Я член одной из самых влиятельных семей! Меня нельзя трогать и уж тем более копошиться в моих мыслях!

– Как показала практика, – усмехнулся Рентар Беруаш, – при сильном желании добиться цели запретов не существует…

– Леройт! – учащенно задышала она, отступая к ректору.

– Прости, Алария, – пожал плечами глава академии, – но, как и говорил тебе ранее, я очень устал…

Мать резко вскинула руки, охваченные огнем:

– Я никуда не пойду! – рыкнула она. – А за то, что ты осмелился подвергнуть меня проверке памяти, король вышвырнет тебя взашей из государства! – шипела она, смотря в глаза отца Кэрин и Тахира.

– Что ж, – вздохнул водный маг, – видимо придется силой, раз не получается мирным путем…

За долю секунды главный маг спеленал мать водными путами. Она кричала, осыпала бранью его голову, тем самым показывая себя настоящую. Но, как итог, намеченного Рентаром Беруашем избежать не удалось. Алария Фэйр скрылась в его портале, вереща уже оттуда.

– Советую оставаться здесь, – посмотрел Рентар на ректора. – Я так понимаю, что ты сам рад такому исходу.

Ректор едва заметно кивнул и прикрыл глаза, складывая руки на груди.

– Ну? – главный маг перевел взгляд на меня и Кэрин. – Чего стоим? Идем. Немного осталось…

68. У тебя нет сына!

68. У тебя нет сына!

Кенар

– Нет! Не смей! – кричала во все горло мать, мотая головой из стороны в сторону и пытаясь выйти из круга, в который ее силой запихнул Рентар Беруаш. – Тебя за это осудят! Твоя голова полетит с плеч! – хрипела она, скалясь.

Представшее зрелище ужасало. Она была для меня одной из самых дорогих людей, теперь же стала чудовищем. Я смотрел на Аларию Фэйр, которая из кожи вон лезла, пытаясь выкрутиться, и не мог успокоиться. Было так больно… От ее предательства, от ее жестокости и холодной расчетливости.

«Как я мог не замечать ее истинного лица? Как мог верить, что она самая лучшая мама на свете? Да, у нее были свои тараканы в голове, но ведь это женщина, ей простительно. А здесь, оказывается, вон оно что…»

Никто не произнес ни звука. Все просто стояли и смотрели, как главный маг городской гильдии поднес к виску огненной магианы какую-то тонкую трость, что-то бормоча себе под нос. Миг и набалдашник на ней засветился, проникая светом в голову громко закричавшей матери.

Ее глаза округлились, а тело содрогнулось, неестественно выгибаясь.

– Не стоит сопротивляться, – услышал я слова Рентара. – Только больнее будет. Я все равно узнаю. От меня ничего не скрыть!

Не вынося происходящего, я опустил глаза в пол, чувствуя, как Кэрин сильнее сжимает мою руку.

На душе было погано. Светлая часть меня твердила, чтобы я остановил это действие, ведь маме больно, ведь она страдала. Но темная заглушала ее голос, напоминая, что именно благодаря ей я чуть не лишился самого дорогого в своей жизни. Когда она сделала гадость, то не думала обо мне, ей было плевать. Плевать на то, что потом я буду сходить с ума, умирая от душевных адских мук, что потеряю надежду и веру в лучшее, что моя жизнь превратится в самый настоящий кромешный ад. Она не думала об этом, когда воплощала задуманное в реальность и при этом вела себя как заботливая мамочка, желающая своему ребенку только всего самого лучшего. Бред! Полный бред! Да, родители старше нас, гораздо больше познавшие, чем мы, дети, но ведь к нашему мнению тоже нужно прислушиваться, ценить то, что нам дорого, а не действовать ради своих амбиций, предавая самых дорогих сердцу людей…

Крики боли перешли на хрип, и я понял, что кое-кто сорвал себе голосовые связки.

Хотел, чтобы этот ужас закончился, чтобы мать замолчала, чтобы прекратила рвать мое сердце на части своим жалостливым видом.

И вот, словно боги услышали мои молитвы, все мгновенно закончилось. Тело матери обмякло, падая на каменный пол. Родительница учащенно дышала, смотря только на меня. Из ее глаз текли слезы, настоящие слезы, ведь она понимала, что совсем скоро вся правда всплывет наружу и последует невосполнимая потеря – меня. Ведь я предупреждал ее…

– Рентар? – взволнованно позвала миссис Лерисса.

– Подожди, милая, пару секунд, – ответил он, держа в руках небольшую колбочку с плескавшимся светом внутри.

С тяжелым сердцем прикрыл глаза, понимая, как же сильно я устал. Ноги едва держали мое тело. Испытывал эмоциональное выгорание, и единственное, чего мне сейчас хотелось, это забрать Кэрин, прижать ее к себе и, вдыхая запах любимой, проспать часов двадцать.

– Ну? Готовы? – Рентар повернулся к нам, смотря на меня и Кэрин. – Приступим?

Он ударил о пол склянку со светом, который стремительно вырвался наружу и метнулся вверх, преобразовываясь во вполне четкие картинки…

Я с силой сжал зубы, наблюдая за развивающимися событиями…

Вот мама, моложе возрастом, запускает свою руку в штаны ректора… его клятва молчания и верности… козни другим семьям из высшего общества, которые по ее вине лишились статусов… издевательства над слугами… и снова связь с ректором… заключение договора с матерью Бьянки, что я стану мужем для ее дочери… мастерски спланированный вечер, где она поливала грязью половину моей