Они ехали на новом поезде Зенитов. Все говорили, что он был не чета старому, но Чандни все равно показалось, что состав вполне шикарный: шестьдесят вагонов, которые тянул огромный старый локомотив под названием «Хрустальный горизонт». Покои Треноди находились в середине поезда: один вагон для одежды и два для нее самой и персонала, с боевыми дронами, жужжавшими за окнами и быстро нырявшими под крыши вагонов всякий раз, когда поезд приближался к К-шлюзу, потому что ничто, кроме поезда, не могло пройти через К-шлюз.

Однажды ночью Чандни попыталась заснуть, но это давалось ей с трудом, потому что поезд все время проходил через миры, где был день.

Она перешла из своего купе в салонную часть вагона и обнаружила, что у Треноди такая же проблема. Императрица Сети, окруженная ореолом маленьких дронов, стояла у окна со стаканом горячего шоколада в руке и маленькими шоколадными усиками там, где он касался ее рта.

– Так что ты думаешь о такой жизни, Чандни Ханса? – спросила она.

Чандни, которая собиралась уже извиниться и вернуться к себе в купе, осталась на месте и пожала плечами. Ей хотелось сказать что-нибудь о тех чувствах, которые она испытывала, когда стояла на Марсе и смотрела на старую Землю, но не нашлось подходящих слов.

– Это как жить в рекламе, – сказала она наконец.

Треноди рассмеялась:

– Точно! Так и есть! Мы живем в рекламе. Вся моя жизнь – это просто отличная крупнобюджетная реклама, призванная показать людям Сети, что все под контролем и с мирами все хорошо. А мы всего лишь актрисы, играющие свои роли.

Чандни нахмурилась:

– Но вы же Императрица…

Треноди снова рассмеялась:

– Разве ты не заметила Лиссу Делиус?

– Высокую черную даму с длинными белыми волосами? Железнодорожного маршала?

Чандни прекрасно заметила маршала Железнодорожных войск. И успела пробыть на службе у Императрицы всего несколько дней, прежде чем железнодорожный маршал заметила ее. Чандни слышала, как та спрашивала Калу Танаку, кто эта новая девушка. Кала Танака, которая только недавно провела Чандни через все проверки дворцовой службы безопасности и сняла браслет с маячком, рассказала историю о работе, любезно предоставленной в качестве благотворительности, но Чандни видела, что железнодорожный маршал не купилась.

Она прищурила свои мудрые старые глаза и сказала:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Кала…

– Она – настоящий правитель рельсов, – сказала Треноди. – Я всего лишь ее марионетка. Вот почему она выбрала меня. Я молода, не знаю, как все устроено, и не имею собственных идей. Я всего лишь кукла из Зенитов, которую она может посадить на Трон-платформу, пока сама пытается заставить сенат принять новые законы от моего имени. Если я попробую спорить, она, вероятно, сделает со мной то же, что и с моей сестрой Прийей. А никто не знает, что стало с Прийей. Лисса Делиус родом из какого-то ужасного индустриального мира. Она выросла в бедности, и ей нужны законы, которые помогут другим бедным людям. Запрещение труда моториков, повышение заработной платы и тому подобное. Но ты себе не представляешь, как это принимается моей семьей и всеми другими корпоративными кланами. Они говорят, что я вношу опасные законы и риск нестабильности, потому что молодая и глупая. Но это не моя вина! Я лишь марионетка!

Чандни нравилась Лисса Делиус и ее законы. Она поразмыслила, не стоит ли попросить внести еще один закон, чтобы людей не замораживали на годы и те не скакали по поверхности десятилетий, как камень, брошенный «блинчиком». Но ответила лишь:

– На самом деле всем управляют Стражи, не так ли? Даже я это знаю.

Треноди уставилась в свой горячий шоколад, как будто там могли быть ответы:

– Стражи ничего не говорят о том, что задумала Лисса Делиус. Они остаются в Море данных и ни с кем не делятся своими мыслями. Если они что-то одобряют, то рассказывают об этом всем, чтобы все знали.

– Если бы они не одобряли, то сожгли бы вас с Лиссой Делиус ударом молнии или еще что-нибудь, – сказала Чандни. Она никогда особо не задумывалась о всеведущем, который за всеми наблюдал и всех направлял. Было совершенно очевидно, что им на нее все равно, так почему она должна переживать о них? И все-таки у нее возникла смутная мысль, что, если ты им не нравишься, они заявят об этом молниеносно.

– Я однажды встретила Стража, – поделилась Треноди. – Это был интерфейс Анаис-6. На Сундарбане. В ту ночь, когда Зен Старлинг и его девушка-моторик сбежали. В ту ночь, когда Лисса Делиус разбудила меня, чтобы сказать, что я стану Императрицей. Это был последний раз, когда я видела Коби.

Чандни села, чувствуя, что разговор предстоит долгий. В конце концов, ее отец часто бывал в подобном настроении, хотя и изливал душу под рисовое вино, а не горячий шоколад. Поезд миновал К-шлюз и выехал на равнину, похожую на лед под двумя красными солнцами, которые, казалось, пожирали друг друга. Чандни и Треноди, бывалые путешественницы по железной дороге, едва удосужились взглянуть на открывавшийся вид.

– Кто такой Коби? – спросила Чандни.

– Мы с ним должны были пожениться еще до того, как я стала Императрицей, – ответила Треноди. – Планировался деловой брак, призванный связать семью Зенитов с кланом на распорке Сундарбана, Чен-Тульси. Коби – болван. Ну, был болваном… Но в итоге оказался довольно храбрым. Знаешь, когда дела идут плохо, видишь людей такими, какие они на самом деле. И Коби оказался хорошим человеком, правда. Думаю, я действительно была для него важна. Но как только я стала Императрицей, все пошло прахом. Императрица не может выйти замуж за выходца из мелкой семьи, о которой никто никогда не слышал. Мне придется выйти замуж за Альбайека или Нгуена, или кого-то еще…

Чандни сидела в сиянии умирающих солнц, смотрела, как по лицу Императрицы Галактики текут слезы, и думала о том, какой странный поворот событий приняла жизнь девушки-ледышки.

– Я не влюблена в него, ничего подобного, – сказала Треноди. – Не знаю, почему плачу. До сегодняшнего вечера я о нем почти не думала. Я просто устала. Коби Чен-Тульси! Повезло, что я от него избавилась. Интересно, что он сейчас делает?

Коби Чен-Тульси смотрел фотографии Марса с гарнитуры, пока поезд «Бурная погода» нес его через скучные и в основном заснеженные промышленные миры по Трансчибийской магистрали. Здесь находились оплоты семьи Преллов, с которой его собственная семья надеялась заключить важную деловую сделку. Он полагал, что это станет своего рода утешением после краха слияния с Зенитами, но ему не нравились Преллы, не нравились их безрадостные планеты, не нравился двоюродный брат Роло, которого послали вместе с ним следить за подписанием контракта. Поэтому он закрыл глаза и притворился, что дремлет, в то время как гарнитура передавала изображения марсианского паломничества Императрицы прямо в зрительные центры его мозга.