поднимает брови. Сегодня утром я послушный – пришло время перемен. Но я не просто высокомерный маленький придурок, я знаю, как использовать предоставленные возможности. Их предложение может принести много прибыли, если торговые компании заметят меня и захотят работать со мной.

– Так что мы будем продвигать победителя чемпионата, Раф. В этом году ставки еще выше, чем раньше, поэтому лучше перестраховаться.

Я даже не утруждаю себя ответом. Я занимаюсь спортом уже два года и не жду, что прямо сейчас займу первое место.

* * *

В три часа я ухожу и направляюсь к Вик. Несколько километров, отделяющие лавку ее бабушки от озера, я спокойно преодолеваю пешком.

Дверь в лавку широко открыта. Когда я вхожу, то быстро понимаю почему. Потолок, к сожалению, сильно пострадал из-за потопа. На нем видны два больших развода, и от него пахнет затхлостью.

Вик убрала всю одежду в этой комнате и придвинула мебель к задней стене. Теперь она должна быть наверху. Я начинаю подниматься наверх, чтобы присоединиться к ней, когда слышу знакомый голос:

– Я закончу убираться в библиотеке и помогу тебе!

Брис. Она здесь всего два дня, а он уже преследует ее?

Я замираю на лестнице. Их не видно, но благодаря открытой двери в квартиру я отчетливо слышу голоса. Мне кажется, что я заново проживаю сцену из прошлого, когда подслушивал их, пока они целовались на диване, а сам уже должен был быть в постели… Как скоро все повторится, и я снова окажусь в пролете?

– К счастью, книги не пострадали!

Брис говорит об этом с искренним облегчением. Я забыл об их проклятой страсти к книгам. Об их трехсторонних дебатах с Нану на эту тему. Я мало что понимал, мне было двенадцать лет, и я плохо учился в школе. К тому же ненавидел книги. Вик же мечтала жить в доме, где много-много библиотек. А Брис пообещал подарить их. Я уже чувствовал себя неудачником на фоне тех, кто хорошо учился в школе. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Ты только посмотри! – кричит он, несомненно, присоединившись к ней.

Тишина. Я упираюсь плечом в стену, моя нога зависает на следующей ступеньке. Они спорят, как в старые добрые времена.

– А у твоей бабушки был хороший вкус.

– Она читала все подряд. Это факт!

– О нет!

– Не задирай нос.

– Шучу, я ее читал!

– И?

Я и раньше завидовал их занудным беседам.

– Неплохо для детской книжки.

– Это не… Ладно, неважно! – сдается Вик.

Я не знаю, что происходит. Следует поторопиться: молчание между двумя людьми, которые так хорошо ладят, не является хорошим знаком.

– Мне нравится, когда ты дуешься, – признается Брис.

А я ненавижу этот милый тон.

– Одно из самых приятных воспоминаний о тебе, – добавляет он.

Так, хватит! Я вхожу в квартиру, стараясь, чтобы меня заметили.

– Раф!

Вик видит меня первой. Она словно ждала, что кто-то придет и освободит ее.

– Привет.

Мой брат находится слишком близко к ней, сидя на старомодном ковре. Похоже, это ее беспокоит, и Вик встает. Брис повторяет за ней, ничуть не смущаясь.

– Ты вовремя! Поможешь нам?

О, да неужели, я вовремя? Потому что я бы поставил на то, что брат пытался сблизиться с ней. Я, наверное, должен чувствовать себя неловко, да? И что это за дурацкое «нам»?

Я прячу пальцы в карманы шорт, чтобы незаметно их сжать.

– Поэтому я и пришел.

Глава 7

Вик

– Ты давно здесь? – немного раздраженно спрашивает Раф брата.

– Нет, – лаконично отвечает тот.

Снаружи настоящее пекло – я открыла все двери и окна, чтобы влага и запах быстрее испарились, – но Раф своим настроением, кажется, не прочь заморозить воздух.

Я как раз собиралась накрыть мебель брезентом после того, как отодвинула ее в сторону, когда приехал Брис. Я не ждала его, но он заверил меня, что у него есть окно в расписании. Я все понимаю: видно же, как он смотрит на меня, но пока еще не готова думать о нем.

– Так что мне делать?

Голос Рафа вырывает меня из размышлений. Я отхожу от Бриса, хватаю картонную коробку и передаю ее Рафу.

– Можешь начать убираться в комнате Нану? Я займусь комнатой для гостей.

Мне не хочется убираться в комнате, где спала моя бабушка. Фотографии, которые она там выставила, навевают слишком много воспоминаний.

– Хорошо.

Раф, мягко говоря, не раздражает. Он берет в руки коробку, которую я протягиваю ему, и осторожно обхватывает мои ладони. Когда я встречаю его взгляд, он хитро улыбается.

– Ой! Извини.

Я вижу, что говорит Раф совсем не то, что думает. Он отпускает меня и уходит по коридору. Я не в силах оторвать от него глаз.

– Хочешь, я соберу посуду? – спрашивает Брис, привлекая мое внимание.

– Эм… да. Спасибо.

Я планирую перетянуть заново мебель, как только закончу основные ремонтные работы, а пока мы разбираем шкафы. Я решила отдать все, чем не буду пользоваться: одежду, безделушки и посуду из другой эпохи. Я оставлю для себя самый минимум. Моя бабушка накопила много вещей, мне столько не нужно.

Я думала, что будет легко, но у меня комок в горле каждый раз, когда натыкаюсь на очередную вещь, которой она дорожила. Мне нужно немного времени на то, чтобы разобраться со своими эмоциями.

– Останься здесь, – говорю я Брису. – Пойду займусь комнатой для гостей.

Именно там мы с моей сестрой, Эмелин, обычно спали. Двухъярусная кровать все еще здесь, застелена одеялами из нашего детства: с принцессами для Эмелин и со снежинками для меня. В углу стоит ящик с настольными играми, а детские книги не исчезли с полок, где мы их обычно хранили. Даже наши последние рисунки висят на стене.

Я погружаюсь в прежнюю атмосферу на несколько секунд, прежде чем войти внутрь с картонной коробкой в руках.

Начинаю с самого простого: остатки одежды, сложенной в шкафу, плюшевые мишки, которые немного потрепаны, учитывая их возраст, деревянные игрушки Эмелин…

Время от времени какой-нибудь предмет заставляет меня остановиться. Мне требуется несколько секунд, чтобы решить, оставлять его или нет.

Внутри красивой деревянной коробки я нахожу две старые тетради с поврежденными обложками.

Я сразу узнаю их, это дневники моей сестры. Я улыбаюсь.

Она никогда не отказывалась от своей привычки.

Сколько раз я заходила в ее комнату и видела, как она пишет? Она засовывала дневник под подушку, как только я появлялась. И все же именно я подарила ей самый первый. Дает ли это мне право читать то, что