— Что, по-твоему, я должна делать? Провести остаток жизни в одиночестве? Отказаться иметь мужа, детей, семью? Так ты считаешь? И только потому, что я… — Сьюзен вовремя остановилась. У нее на языке уже вертелись слова: “Потому я не могу принадлежать тебе!”. Но она сумела удержаться и сказала:

— Потому что твое поведение от начала до конца лишено всякой логики. Ты даже незнаком с Роули, ничего не знаешь о нем, и, тем не менее, оскорбляешь его. Мне очень жаль, что я своим приездом так разозлила тебя. Но на этом моя миссия окончена. Тебе все известно. Я могу уехать отсюда сейчас же. Очень жаль. После долгой разлуки мы все же могли бы поговорить. Без истерик и по душам. — Она повернулась спиной к Ларри и подняла с пола дорожную сумку: — Передай, пожалуйста, Милдред мои извинения. Хотя не сомневаюсь, что твоя супруга жаждет меня видеть не более чем и ты.

— Сестричка, на сей раз ты права, — ответил Ларри с сардонической усмешкой. — Или была бы права, если бы Милдред все еще жила здесь. Кстати, твоего жениха я немного знаю. Ты очень бы удивилась, если я рассказал тебе, где в Нью-Йорке мне довелось повстречать его.

Последнюю фразу брата Сьюзен пропустила мимо ушей, настолько удивил ее новость об отъезде Милдред.

— Разве твоя жена…

— Мы с ней решили, что нам вместе не по пути, как поют в дешевых песенках. Несколько недель назад мы расстались.

У Сьюзен потемнело в глазах. Вдруг ослабев, она опустилась на край кровати:

— Как? Почему? — она медленно покачала головой, еще не до конца понимая сказанное братом. — Но почему ты не сообщил мне? Почему?

Ларри пожал своими могучими плечами, повернулся к Сьюзен спиной и с раздражением в голосе проговорил:

— А почему, собственно, я должен был тебе об этом сообщать? Вы же не переносили друг друга. К тому же моя женитьба тебя совершенно не касалась. Разве не так?

Лицо Сьюзен стало пунцовым от ярости.

— Ты мой брат, Ларри! — глухо проговорила она.

— Сводный брат, — поправил он. — Между нами никогда не было чисто родственных связей. Ты это отлично знаешь.

Сьюзен не отреагировала на это замечание и только растерянно сказала:

— Но ты и Милли… Я просто не могу в это поверить!

— Я и сам все еще не верю, сестричка! Но если начистоту, Милдред была недовольна нашей семейной жизнью. Честно говоря, я всегда подозревал, что этим все и кончится. Добавлю, что человек, к которому она ушла, никогда прежде не был ее любовником. Мне есть чем утешаться.

Итак, Милдред бросила Ларри! Странно, Сьюзен никогда не думала, что такое может произойти. Милли так стремилась стать его женой! Сьюзен никак не ожидала от нее супружеской неверности. А Ларри? В конце концов, он сам когда-то сделал предложение Милдред. Глупо удивляться тому, что он теперь так горько переживает разрыв. Видно, он все же любил жену. И сердит на Сьюзен, по-видимому, именно потому, что она возненавидела Милдред с первого взгляда. Ларри выглядел просто ужасно. Впалые щеки, усталая, циничная, недобрая улыбка. За последние полгода он очень похудел. Ларри сорвал с себя галстук и расстегнул воротничок рубашки. В это мгновение он показался Сьюзен таким изможденным и беззащитным, что сердце ее сжалось от сострадания. Все же это был Ларри, тот самый Ларри, которым она всегда восхищалась и которого так любила. Теперь можно в этом признаться. Хотя бы самой себе.

— Ты выглядишь таким усталым, — прошептала она.

Ларри вздрогнул, попытался сделать насмешливую гримасу, но это ему плохо удалось. Он горестно вздохнул и отвел глаза.

— Чушь! Последствия перелета. Очень болтало. Куда, к дьяволу, запропастилась миссис Роббинс?

— Она оставила тебе записку. Что-то случилось с ее сестрой. Миссис Роббинс поехала к ней.

— Черт побери! — взорвался вдруг Ларри. — В конце недели должен приехать мой канадский партнер. У нас с ним назначена важная деловая встреча. Я думал принять его дома. Нам необходимо заключить обговоренный контракт. Ему это не менее выгодно, чем мне.

— У тебя проблемы, Ларри?

— Да. Но не серьезные. Тебе нечего беспокоиться за свои деньги. — Он грустно улыбнулся. — В прошлом году мы вложили большую сумму в проект, который сулит немалые дивиденды. Но теперь мы испытываем трудности с оборотным капиталом. Пока еще прибыли позволяют нам есть хлеб с маслом. Если мы все же заключим канадский контракт, то сможем намазать на этот бутерброд еще и джем. Не бойся, я не оставлю свою сестричку без гроша в кармане. Я не допущу, чтобы от нее сразу же отказался ее чудо-жених!

Голос Ларри звучал так горько, что Сьюзен растерялась. Брат знал все подробности отцовского завещания не хуже, чем она сама. Сьюзен достаточно хорошо изучила Ларри, чтобы понимать: он никогда не поверит, что его “сестричка” согласилась на замужество только затем, чтобы получить наследство. Вдобавок он понимал, что деньги для Сьюзен вообще ничего не значат. Просто она свято чтит память отца — и никогда не нарушит его воли. Да, все это звучит немного выспренно. Но такая уж у него сестричка, с ней не поспоришь. Ларри все это прекрасно помнил, и потому Сьюзен с удивлением слушала слова брата.

— Нет, Ларри, — грустно сказала она. — Судя по всему, я гораздо больше верю в твою порядочность, чем ты в мою. А потому сейчас же соберусь и уеду отсюда.

— Нет. Сейчас уже слишком поздно возвращаться в Гринтаун. Оставайся до завтра. Кстати, я вошел на звук льющейся воды. Решил, что кто-то вошел в дом и распоряжается.

— И этот “кто-то” начал с того, что решил принять душ? — усмехнулась Сьюзен.

Но Ларри не принял шутливого тона. Он посмотрел ей в лицо своими сразу потемневшими глазами, резко повернулся и вышел из комнаты.

После его ухода Сьюзен еще долго стояла неподвижно, глядя в окно. Итак, Милдред и Ларри развелись. Это казалось ей почти невероятным. Поверить во все случившееся Сьюзен еще не могла. Милдред — блудливая девка! Заводила любовников, и не одного. До и после свадьбы. Она изменяла Ларри! Он, как видно, об этом знал. Нет, это невозможно! Сьюзен не питала симпатий к этой женщине, развязной и распутной. Но ведь видела же она, как страстно та хотела заполучить Ларри! Не только из-за денег, Сьюзен это чуяла почти по-звериному.

Чуть нахмурившись, Сьюзен отошла от окна, съежившись от холодного ветра, легко проникавшего под легкую хлопчатобумажную ткань платья. Взглянув в зеркало, она неожиданно заметила, как плотно облегает ее этот истертый до белизны джинсовый наряд, рельефно подчеркивая высокую грудь, тонкую талию и стройные бедра. Несколько смущенная своим видом, Сьюзен поспешила переодеться в дорожный костюм.

Ларри, судя по его грубому и издевательскому тону при разговоре, близко к сердцу принял новость о ее помолвке. Только уж слишком он был близок к истине, когда сказал, что, не будь у Сьюзен богатого отцовского наследства, Роули и не подумал бы на ней жениться. Что ж, возможно. Но чего Ларри хотел от нее? Чтобы она влюбилась в какого-нибудь садовника, как некогда ее мать? Какое в этом случае она доставила бы ему удовольствие: глумиться над глупостью “сестрички” и упрекать ее пренебрежением памятью отца? Да, Ларри озлоблен и уязвлен уходом Милдред. Это естественно. Но почему надо выплескивать все эти эмоции на сестру? Сьюзен говорила себе, что, будь с ней сейчас рядом Роули, у нее была бы тысяча возможностей для серьезной беседы с братом. И если бы Ларри мог поговорить с Роули, он одобрил бы ее выбор. Пусть между ней и Роули нет большого чувства. Все же они уважают друг друга. На этой основе можно попытаться построить совместную жизнь. Конечно, взаимное влечение — великолепное дополнение к браку. Но Сьюзен мало верила в продолжительность сексуальных эмоций. Взять хотя бы Милдред. Неожиданно Сьюзен подумала, что ее уверенность в своей неизлечимой фригидности просто глупость.