нельзя связаться с близкими людьми. И события последних дней мне дают надежду. Из другого мира, а может и другого времени человек пересылает сумку и письмо. Такое же письмо пишет медиум. Да и вообще, эти надписи на макетах явные попытки с кем-то связаться. Я посмотрела архивы, их пишут разные люди. Разный почерк, стиль, язык. Я думаю, миры не могут существовать без взаимосвязи, без взаимопомощи. Даже призраки, которые посекундно рассказывают и показывают свои жизни, дают возможность узнавания, понимания, связи.

— Подожди, я не догоняю. — остановил её Макс. — Ты думаешь, среди этих надписей есть письмо для тебя.

— Да. — твердо ответила Василиса.

— И ты хочешь заставить медиума просмотреть все записи?

— Ну почему все? У меня есть определённый период. Надписи не так, часто меняются.

— Но медиум всё равно ничего не понимает, что там написано? — удивился Макс.

— Мне будет достаточно, если он скажет, что письмо мне. — ответила Василиса. — А дальше я уж сама.

— Ты, конечно, попроси медиума, и я тоже листочек покажу. — согласилась Рита. — Только особо надеяться не стоит. Случаи с пожаром и с органом уникальные. В первом случае был наверное очень сильный колдун, а во втором точно великий мастер.

— Да. — подтвердила Василиса. — С органом совсем не понятно, зачем мастер такое сделал?

— И вот ещё, что я узнала. — продолжила Василиса. — Уйти из замка хранителя сможет только тот, кто все время будет чувствовать боль.

— Не зря Жорж про бомбу говорил. — высказался Макс.

— Только бомбу надо взрывать до того, как попадешь в замок. — ответила Василиса. — А если серьёзно, надо все время помнить о самом тяжелом, что было в жизни. Душевная боль очень приветствуется.

— Этого добра у нас достаточно. — похвалился Макс.

— Нет, я думаю, там нужна боль Вожака, Бориса или того, кто спасал фей с твоим посохом. — не согласилась Рита.

— Но если мы идем, то придумать себе боль надо. — повторила Василиса.

— А теперь пошли готовится к вечеринке.

Пожар…

Рита решила вещи не разбирать, достали необходимое, а остальное отнесли в машину. Через некоторое время их пригласили в гостиную. Приехал медиум. Когда Рита и Макс вошли, медиум пил чай, а рядом сидела Василиса с ноутбуком. Медиум был мужчина чуть старше хозяина замка с чарующим теплым голосом, он тихо говорил Василисе:

— Красавица Вы моя, моя психика не реагирует на эти гаджеты, родился я и вырос без них. А может по другой причине, но ничего не просыпается во мне, когда я вижу их. Вот сам архив я могу посмотреть, вы меня заинтересовали своими догадками.

Василиса увидела Риту и попросила:

— Рита, покажи свой листочек.

Рита охотно достала и передала медиуму. Мужчина долго с интересом разглядывал и сам листок, и знаки на нем.

— Ответа от меня мгновенно не ждите. Мне надо переварить увиденное. Сейчас могу сказать, что текст этот уже прочитали, правда не адресат.

— Скажите, а что Вы думаете по поводу дерева в замке? — обратился Макс к Медиуму.

— По поводу дерева ничего не думаю, а вот по поводу тайной комнаты и замка у меня много мыслей.

— Какие? — выпалила Рита.

— Период, в котором мы живём, глубоко материалистичен. Но даже среди самых ярых материалистов не найдётся таких, кто будет оспаривать существование информации. Информация есть во всех мирах для мыслящих существ. Движение, потоки, изменения и т. п. присуще информации. Стоунхендж и подобные могут быть хранилищем, порталы способствуют обмену. А есть места изменения, мне думается замок про это.

— Что значит изменения? — не понял Макс.

— Мне кажется, во время пожара в замке не действуют фундаментальные законы, и то, что тогда случается, оно сильно меняется. Для мира это такая точка спасения. Говоря по научному — полная неопределенность.

Всадник умирал, но всеми силами души хотел спасти содержимое сумки. Может быть достанься она врагу, и погибли многие люди. Компромат. Или сильный разрушительный артефакт. Всадник видит хозяина, и бросает ему сумку. Через века и миры. Неопределенность во всём: во времени, в расстоянии, в понимании.

— Вы думаете, кто случайно увидит пожар в замке, тот может воспользоваться? — уточнил Макс.

— Случайно такое наверное невозможно. Я думаю, эти люди посвященные, они знают чем можно воспользоваться и как. — ответил Медиум.

— Похоже такие посвященные и вызывают пожар. — добавила Василиса. — Женщина из клана так и сказала, что устроит пожар.

К вечеру замок преобразился. Как и сказал хозяин, его жена украсила лампами, лампочками каждый дюйм. Замок светился как новогодняя ёлка, съезжались гости. Небольшой оркестрик играл на сцене под навесом.

Рита и Макс сидели неподалёку.

— Если Медиум прав, то замок построили не случайно. — рассуждал Макс.

— Почему ты так думаешь? — спросила Рита.

— Потому что, если есть посвященные, значит есть знания об этом. И возможно сеть таких мест. — ответил Макс.

Прием был в самом разгаре, когда в замке стали оглушительно лопаться лампочки, свет погас. Люди выбрались на улицу перед замком. Последним выбежал хозяин, гул, рёв, замок содрогнулся. И пламя огня вырвалось из потайной комнаты и разлилось по остальным. Весь замок объял огонь. Перед замком стояли хозяин и медиум. Остальные метались в страхе по площадке. Но огонь не вырывался из замка. Рита посмотрела на хозяина и медиума, они оба были в трансе. Рита постаралась присоединится к ним. И тут же оказалась мысленно внутри горящего замка.

Сквозь огонь Рита увидела бегущую женщину с младенцем на руках. Женщина бежала в огонь. Теперь Рита поняла, за женщиной гнались, и в неё стреляли. Пули или нечто подобное, видимо, не раз роняли её. Но она из последних сил полу ползком дотянулась до огня, воткнула в него младенца и похоже умирала. И тут Риту окатила жуткая физическая боль этой женщины и её отчаяние, что ребенка замучают. Рита не выдержала и вбежала в замок. Макс не особо всматривался в то, что видит Рита. Но рванул за ней, он понял, что Рита бежала за ребенком. Поэтому сначала поймал и вытолкнул Риту из огня, а потом добежал до младенца.

А его из другого мира уже вынимала другая женщина. Макс вырвал ребенка, и выбежал из замка. Рита и ребенок обгорели, а у Макса дымили татуировки. Пожарные и скорые. Риту и ребенка увезли в больницу, Макс поехал с ними. Вскоре в палате появился медиум, натер ожоги Риты, сказал, что младенца тоже намазал. И скорее всего они оба завтра оклемаются.

И действительно Рита утром пришла в себя, она благодарно улыбнулась Максу.

— Не уверен, что мы сделали хорошее дело. — возразил Макс. — Может