Большего они и не желали. Вильгельм был довольно равнодушен ко всему, что касалось его племянницы. Она не особенно ему мешала, а благодаря своей спокойной натуре была скорее приятна. Маргрет же, напротив, по какой-то причине невзлюбила Джульетту. Вильгельм ухмыльнулся. Наверное, его супруга просто ревновала, ведь Джульетта с годами превратилась в очаровательную девушку. Где-то в глубине души он сознавал, что она выглядит гораздо привлекательнее, чем его собственные дочери.

Маргрет постоянно давала ему понять, с каким нетерпением она ждет того момента, когда можно будет избавиться от ответственности за эту девушку, хотя, в общем-то, ей самой племянница не создавала никаких проблем.

Именно сегодня Маргрет указала на то, что время пребывания Джульетты в пансионе скоро закончится. Надо будет выдать ее замуж или же отправить в монастырь, чтобы она стала диаконисой…

– Ты хочешь отправить ее в монастырь? – не веря своим ушам, спросил Вильгельм у жены.

– Мы же не можем забрать ее к себе в дом! – возмущенно набросилась на него Маргрет, готовая вот-вот упасть в обморок.

Вильгельм вздохнул. Монастырь для диаконис стоил довольно дорого… при этом будет потеряна половина наследства. Не говоря уже о том, что невозможно будет насильно заставить Джульетту уйти от бренного мира. Нет, гораздо лучше найти для нее подходящего жениха. И нужно сделать это как можно быстрее.

Вильгельм налил себе виски из стеклянного графина, стоявшего на письменном столе. Собственно говоря, напиток предназначался для гостей, но сейчас ему самому следовало немного взбодриться. Вильгельма ожидал довольно неприятный деловой разговор. Явился с визитом один из его поставщиков – Карл Леевкен. Этот человек совершил утомительное путешествие в Амстердам, чтобы лично переговорить с Вильгельмом. Вильгельм предчувствовал, что ничего хорошего этот разговор ему не сулил. В последние годы он начал урезать выплаты своим поставщикам. Вильгельм надеялся, что это ничем ему не грозит – в конце концов, эти люди находились очень далеко и даже письма доходили туда за несколько недель, а что касается судебных требований, то они могли идти много месяцев. Кроме того, плантаторские хозяйства в настоящее время были довольно убыточными и многие из его поставщиков, конечно, были рады, что вообще получают хоть какие-то деньги. Однако же, если Леевкен сейчас начнет требовать выплату задолженности… Кто знает, сколько еще поставщиков последуют его примеру?

Пока что, впрочем, еще ничего не было потеряно, и теперь надо было предотвратить худшее. Вильгельм восстановил в памяти то, что он знал о Леевкене. Этот человек был владельцем плантации сахарного тростника в Суринаме, одним из самых крупных производителей сахара и, без сомнения, человеком, которого Вильгельм обманул на крупную сумму.

Суринам… Где же он находится? Где-то в джунглях Южной Америки. Вильгельм надеялся, что Леевкен обладал скорее крестьянским характером и был потомком склонных к авантюризму колонистов, которые много десятилетий назад искали свое счастье в дальних странах. Между тем многие купцы из Нидерландов сами держали плантации по ту сторону океана, однако в Суринаме ими управляли местные директора. Потому что жить там никто не хотел: слишком жарко, слишком влажно, слишком далеко от цивилизации…

Как бы там ни было, но выражать свои мысли Леевкен умел: «Относительно пока что не произведенных выплат я лично нанесу Вам визит в декабре этого года», – сообщил он в письме. Казалось, что на плантации все же имеется, по крайней мере, более-менее образованный секретарь. Даже адвокат Вильгельма призвал его сохранять спокойствие, надеясь, что этого человека с плантации можно будет пока что успокоить небольшой компенсацией.

Когда Карл Леевкен немного погодя зашел в кабинет Вильгельма Ванденберга, тот поначалу лишился дара речи. Перед ним стоял не похожий на крестьянина владелец плантации, а мужчина, одетый в аккуратный костюм, сшитый из дорогой ткани. За ним, словно темная тень, следовал здоровенный чернокожий парень, который принял у своего хозяина шляпу и пальто, чтобы сразу же послушно и незаметно занять место у двери, в то время как Леевкен подходил к Вильгельму. Хозяин дома несколько секунд изумленно рассматривал чернокожего слугу, на котором хоть и была европейская одежда, но не было обуви. Затем Вильгельм вспомнил о своем госте. Сейчас он не имел права проявлять удивление, в конце концов, он хотел произвести на Леевкена впечатление уверенного в себе человека. Однако уже во время приветствия Вильгельм почувствовал со стороны Леевкена такую волну уверенности в себе, которая окончательно лишила его спокойствия. Тон Леевкена не допускал сомнений в том, что этот человек привык повелевать.

– Мийнхеер Ванденберг, как приятно познакомиться с вами! Давайте присядем.

Вильгельм почувствовал, что у него отнимают роль хозяина. Что только вообразил о себе этот человек? Пока Вильгельм обходил свой письменный стол, чтобы снова тяжело опуститься на сиденье, Леевкен уже уселся, расслабленно откинулся на спинку стула и забросил ногу за ногу. От Вильгельма не укрылось, что его гость быстро и оценивающе оглядел помещение. Хорошо, что он принимал Леевкена дома, в своем рабочем кабинете, который выглядел намного презентабельнее, чем его контора. Тем не менее Вильгельм чувствовал себя как-то непривычно неуверенно, хоть и старался изо всех сил не подавать вида. Он решительно поднял глаза и внимательно посмотрел на визитера.

Леевкену на вид было около сорока лет. У него была слегка загорелая кожа, темные волосы и выразительные зеленые глаза. Статный, импозантный мужчина, хотя и гладко выбритый, в то время как в Европе вошло в моду носить усы и бороду.

– Разрешите предложить вам выпить? – спросил Вильгельм твердым голосом и указал на графин.

Однако, прежде чем он успел оглянуться, черный слуга его визитера уже очутился возле стола и стал разливать напиток в стоявшие на нем бокалы. Леевкен кивнул ему, и негр моментально вернулся на свое место.

– Пожалуйста. – Вильгельм указал на бокал, стараясь не комментировать поведение слуги.

Однако он чувствовал себя не в своей тарелке. Кто хозяин этого дома?

– Мийнхеер Ванденберг, давайте сразу же перейдем к делу. В расчетах, которые вы нам предоставили, мы обнаружили некоторые неточности. Речь идет о весьма значительной сумме. – Леевкен пристально посмотрел прямо на Вильгельма, и его зеленые глаза на миг, казалось, потемнели.

Вильгельму тут же стало ясно, что примитивные оправдания, которые он подготовил для тупого «лесного человека» с плантации, не стоили ломаного гроша. Леевкен знал, чего он хочет, и приехал сюда не для того, чтобы довольствоваться мелочами, не говоря уже о том, чтобы выпрашивать их. В голове у Вильгельма промелькнула мысль о том, что уровень жизни в колониях далеко не так низок, как принято считать.

Вильгельм постарался собраться с мыслями. Наверное, ему не следовало пить. Его реакция немного ослабла. Он посмотрел в направлении окна, чтобы сосредоточиться. На улице шел снег.

Вильгельм напрягся и уселся поровнее. Леевкен не должен был подумать, что перед ним не равный ему собеседник.