Мысль о том, чтобы наполнить мою женщину маленьким человечком, вызывает у меня потоки удовольствия. За все время моего наблюдения за миром я никогда не думал, что захочу поселиться в одном месте. С таким количеством удовольствий, доступных на каждом берегу, почему я должен ограничивать себя только одним?

Исла. Вот почему я остаюсь. Резко разжав кулак, поднимаю руку вверх, пока не нащупываю ее сиськи. Обхватив ртом ее сосок, я просовываю бутон между зубами и покусываю ее кожу. Нет, не ее кожа. Моя. Ее грудь, ее губы и эта пизда, так плотно обхватившая меня, — все это мое.

Скользнув ртом, чтобы заявить о себе, провожу языком по ее губам в такт покачиванию ее бедер. Она уводит меня в свои глубины, погружаясь до тех пор, пока мои мешочки с жемчугом не оказываются на одном уровне с ее входом, а затем снова поднимается, пока пытается меня осушить. Несмотря на то, что я настолько глубоко внутри нее, что чувствую, как ее матка пытается вытянуть сперму из моего члена, я все еще не удовлетворен.

Мне нужно больше чувствовать ее рядом, больше ее вокруг себя, пока вся она не наполнится спермой и не станет полностью принадлежать мне. Каждая клетка ее тела отчаянно жаждет признать, что теперь она принадлежит мне. Не говоря уже о том, как каждая песчинка внутри меня отчаянно пытается сделать мой маленький островок своим домом.

Хор скрипучих вздохов выливается в мой поцелуй каждый раз, когда она толкает свои сочные бедра вниз, чтобы встретиться с моими коленями. Звук ее удовольствия — это все, что мне нужно, чтобы решить, что моя девочка достаточно повеселилась, управляя кораблем. Настала очередь папочки взять на себя управление.

Обхватив ее тело, я крепко сжимаю каждую чувственную часть моего идеального маленького человечка, наслаждаясь осознанием того, что через несколько мгновений я подчиню ее себе, поддавшись всем моим эротическим прихотям и желаниям.

Это лучшая часть, наблюдать, как она теряет себя на моем члене, совершенно не осознавая, что я расположил свои щупальца вокруг ее тела так, что она ни черта не сможет сделать, чтобы остановить меня, когда я буду готов забрать контроль. Тем более, что она достигла того пика, когда единственное, чего хочет ее тело, — это большего.

— Ты чертовски хороша, сладкий коралл. Ты принимаешь папочку так, словно твоя киска создана для меня.

Приближаясь к ее уху, мой голос звучит хрипло, когда я говорю:

— Давай посмотрим, какие еще части тебя я могу заполнить.

Ее глаза распахиваются от удивления, и милейшее «О!» ускользает от нее, когда я переворачиваю ее и перекидываю через колени. Ладонью я потираю ее пухлую задницу. Она пытается обернуться и посмотреть, но я крепче хватаю ее и удерживаю на месте. Она больше не контролирует, и эта мысль пронзает меня трепетом. Похлопав ее по заднице, я разделяю волну ощущений со своим маленьким островком, приземляя растопыренную руку на ее нетерпеливую плоть.

Я снова шлепаю ее, рябь от удара напоминает мне о волнах, которые изначально принесли меня к ней. Быстро образуется рубец в форме ладони. Отпечаток на ее заднице заставляет мой член с щупальцами пульсировать с большей потребностью. Я проникаю глубже внутрь, купаясь в ее горячих источниках и наслаждаясь ее гортанными стонами.

— О, маленький творец, каково это — быть отмеченной моими прикосновениями?

Обводя пятнисто розовый контур, я поднимаю руку и наношу еще один удар.

Я быстро поглаживаю место удара. Она так хорошо переносит порку, издавая самые красивые визги при каждом шлепке.

— Ты мне не ответила.

Еще один удар, и единственный звук, исходящий от нее, — это визг, когда я наношу следующий.

— Может быть, твоя киска расскажет мне, каково это, когда я тебя отмечаю?

Я успокаиваю воспаленную кожу, а затем скольжу пальцами между ее бедер и погружаю их внутрь, прямо рядом с щупальцем, опустошающим ее пизду. Ее холмик теплый и липкий. Ощущение ее желания вызывает такой вульгарный стон из глубины моего существа, что, клянусь, румянец на ее заднице становится еще более ярким.

С пальцев стекает ее возбуждение, я несколько раз входил ими туда-сюда, прежде чем обвести ими ее задницу. Она напрягается, как рак-отшельник, но меня это не устраивает.

— Скажи мне, кто я, маленький островок, — приказываю я, продолжая нападать на ее тело и призывая ее дать мне больше. — Скажи кто я для тебя.

— П-папочка, — хнычет она.

— И что твой папочка с тобой сделает?

Она качает головой, как будто не знает, как ответить на вопрос, и стонет от удовольствия, когда моя ловкая конечность скользит по ее чувствительной шейке матки.

— Ответь мне, Исла.

Я снова шлепаю ее по заднице.

— Что я с тобой сделаю?

— Я не…

Ее прерывает стон, песня восторга сирены, которая точно говорит мне, насколько ей нравится, как я играю в ее пещере. Вздох, а затем:

— Я не знаю.

Прижимая подушечку пальца к ее узкой задней дырочке, я поднимаю ее подбородок, чтобы она не могла избежать моего взгляда и была вынуждена признать правду о том, что я собираюсь сказать.

— Я позабочусь о тебе, Исла. Тебе не нужно бояться или нервничать. Расслабься. Отпусти. Доверься мне, я позабочусь о тебе и позволь мне контролировать ситуацию.

Я убираю ее волосы с лица.

— Я обещаю, что подарю тебе только удовольствие.

Пока мой член все еще находится в ее влагалище, я одним пальцем пробиваю ее темный порт. Медленно, в устойчивом ритме, я вхожу и выхожу из нее. Ее грудь вздымается, и ее взгляд встречается с моим, как будто она ищет якорь, который удержит ее в потоке стимуляции.

Я связываю ее своими щупальцами, давая ей необходимую опору, и тянусь к трезубцу, прислоненному к моему трону. Центральный зубец на несколько дюймов выше двух других и слегка закруглен на кончике. Идеально подходит для того, что я хочу с ней сделать.

Когда я убираю палец из ее задницы, она протестующе качает головой, но ничего не говорит. Как будто она смущена тем, как ей понравилось чувствовать меня в своей заднице, и не хочет полностью признать, что хочет большего.

— Не волнуйся, мой жаждущий маленький источник, папочка не позволит тебе расстраиваться.

Я заменяю палец средним кончиком трезубца и вхожу в нее, пока внешние зубцы не упираются в мясистую плоть ее задницы.

Она стонет и извивается, отталкиваясь назад, чтобы пронзить себя длинными кончиками копий. Ее нежная дырочка кружится вокруг центрального зубца, облегчая ее раскрытие. Я жадно наблюдаю, как она насаживается сильнее, растягивая вход,