— Нет, не означает. Полицейские вообще стараются допрашивать свидетелей и очевидцев порознь. Дело в том, что если те находятся вместе, то подсознательно стремятся сделать так, чтобы их версии не противоречили одна другой.

— Знаешь, Бейли, в этой суете я как-то не удосужилась тебе это сказать, но я, честно говоря, просто не знаю, как бы я сегодня справилась без тебя.

— Я рада, что приехала. Интуиция тебя не обманула.

Мне хотелось задать Кэт один вопрос, и, кажется, момент был для этого подходящий, но я не успела — кто-то позвонил в дверь, и Кэт пошла открывать. Минуту спустя через кухню проследовала Лесли Стоун.

Лесли тридцать девять, у нее карие глаза и густые каштановые волосы; она предпочитает стрижку в китайском стиле. Ее считают привлекательной, но я, честно говоря, не понимаю, что в ней хорошего. У нее большие ноздри, прямо как фасолины, и когда я на нее смотрю, мне кажется, будто на меня глядит летучая мышь. Сегодня она вырядилась в бежевый брючный костюм из искусственного шелка и босоножки из тонких ремешков, и вид у нее такой, будто ее вытащили прямо с пляжа Санта-Барбары. Я не собираюсь злорадствовать в столь трагический момент, но мне показалось, что с тех пор, как я в последний раз внимательно присматривалась к ее бедрам, Лесли набрала несколько фунтов. Проблема в том, что Лесли мне просто-напросто не нравится. Я работаю внештатно, поэтому ее нападки меня мало затрагивают, но она при каждом удобном случае придирается ко мне то из-за сроков, то из-за дорожных расходов. Ее муж несколько лет назад очень выгодно сыграл на фондовой бирже и огреб кучу денег, так что у Лесли нет необходимости зарабатывать на жизнь. Говорят, она работает только потому, что ей нравится считать себя главной и указывать другим, что делать.

— Начни с самого начала, — потребовала Лесли, как только взобралась на высокий табурет.

В мою сторону она метнула раздраженный взгляд, как будто я была каким-то образом повинна в случившемся. Кэт подробно рассказала ей, что произошло. Пока они разговаривали, я пошла припудрить носик. Ванная находилась под лестницей. Я не торопилась, вымыла руки, ополоснула холодной водой лицо, наложила немного румян и блеска для губ — и то и другое нашлось в туалетном столике под раковиной — и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Выглядела я примерно так же, как себя чувствовала, то есть паршиво. Вся эта история меня утомила, иссушила и измочалила. Ну и утро выдалось! Из-за чего Хайди могла умереть? Где-то сейчас Кайл?

Когда я вернулась в кухню, то обнаружила, что в мое отсутствие прибыли две молодые яркие блондинки из пиар-агентства. Они уже завели долгий разговор с Кэт и Лесли о том, как наилучшим образом использовать неизбежный интерес прессы к этой истории. В конце концов они даже подключили к разговору через громкую связь директора агентства, который, к счастью для него, выходные проводил за городом. По телефону заказали ленч. Занавески в гостиной мы задернули, но я иногда украдкой выглядывала на улицу. «Скорая» уехала, но перед домом было полно других машин, включая фургон медэкспертов. В квартиру Хайди и обратно то и дело сновали какие-то люди. На тротуаре собрались зеваки, некоторые уходили, на их место подходили другие. Фургонов с телевидения пока не было видно.

Примерно в половине первого приехал Джефф. Он был один, Тайлера, по его словам, он завез по дороге к каким-то друзьям. Джефф был одет так, как положено фотографу, работающему в сфере моды — зеленые брюки карго, белая футболка, верблюжий свитер с треугольным вырезом, — но выглядел очень расстроенным и был бледен как привидение. Они с Кэт обнялись, и она все еще льнула к нему, даже когда он уже собирался от нее отойти.

Джефф, Джефф, Джефф. Спору нет, совершенно обалденный мужчина. Не менее шести футов роста, довольно смуглый, глаза зеленовато-карие и полные чувственные губы с маленькой продолговатой ямкой на нижней. Слегка вьющиеся каштановые волосы опускаются чуть ниже подбородка, и Джефф обычно заправляет их за уши.

Он фотограф, специализируется на моде. Насколько мне известно, несколько лет работал самостоятельно, и за это время его карьера быстро пошла в гору. Правда, не достиг таких высот, как Кэт, но, с другой стороны, он и моложе ее на шесть лет. Их брак оказался прочным, вопреки предсказаниям тех, кто считал, что Кэт не сможет жить с парнем, который за всю жизнь не прочел ни одного романа от начала до конца. Но Кэт заявила, что сыта по горло угрюмыми миллионерами с Уолл-стрит и эгоистичными мужчинами в стиле эпохи Ренессанса. Самой же Кэт, как она мне сказала, нужен мужчина, который умеет очень хорошо делать что-то одно и хочет прожить с ней жизнь. Человек, с которым ей легко, с которым не придется быть настороже, тот, кому понравится делать ей массаж шеи, снимая напряжение, и кто способен заниматься сексом так, что соседи, слыша ее стоны, иной раз подумают, не стоит ли вызвать полицию. Таким человеком и оказался Джефф. Мне он в общем-то нравится, но между нами всегда ощущается напряжение. Возможно, потому, что он красив и это вызывает у меня чувство неловкости.

Часа в два я решила, что пора сматывать удочки. Я, конечно, переживала за Кэт — она попала в переплет, и я была бы рада ей помочь. Кроме того, я хотела принимать участие в событиях. Но сейчас я стала чувствовать себя пятым колесом в телеге. В дружбе Кэт придерживалась подхода, который в психологии называется компартментализацией; проще говоря, она всех раскладывала по полочкам. Каждый из нас отвечал какой-то конкретной ее потребности, и ни одному не отводилось слишком большой роли. В данный момент Кэт занималась тем, что пыталась свести к минимуму ущерб для работы, а это не относилось к числу моих функций.

Перед уходом мне бы не помешало поговорить с Джеффом, но его монополизировала Лесли, и я рассудила, что сейчас лучше уйти, а потом можно будет вернуться или позвонить. Я сказала Кэт, что ухожу. Кэт рассеянно кивнула, одновременно ковыряясь вилкой в тарелке с салатом, которую к ней пододвинула блондинка пиарщица.

Свой кардиган я нашла на столе в холле, хотя не припоминаю, чтобы оставляла его там. Когда я уже открывала входную дверь, в холл вышел Джефф.

— Как ты? — спросил он с едва заметным акцентом уроженца штата Теннесси. — Кэт рассказала, как ты обнаружила тело.

— Я-то держусь, а вот ты как? Представляю, как тебе тяжело.

Однако по виду Джеффа было трудно сказать, что у него на душе, видно было только, что он взволнован.

— Конечно, — сразу ответил он. — А для Тайлера это будет вообще кошмар. Господи, не представляю, что ему сказать?

Я хотела задать Джеффу еще один вопрос, но тут в холл выглянула одна из пиарщиц и, посмотрев на меня, проворчала:

— Может, все-таки закроете дверь?

Джефф быстро чмокнул меня в щеку, и я вышла на лестницу. К дому только что подъехал фургон телеканала новостей. Водитель пытался найти место для парковки, и я рассудила, что успею скрыться до того, как из фургона кто-нибудь выйдет. Но на тротуаре ко мне подошел молодой парень с микрофоном и видеокамерой. Я бросилась бежать и поймала на Парк-авеню такси. Едва я плюхнулась на заднее сиденье, как вдруг поняла, что у меня все болит: голова, спина, ноги, даже мозги. Смерть Хайди породила множество вопросов. От чего ее рвало? Была ли она наркоманкой? Одна ли она была этой ночью? Если да, то почему она никому не позвонила, когда почувствовала себя плохо? У меня были вопросы и к Кэт, некоторые вещи не давали мне покоя все утро. Например, почему она провела выходные в Хэмптоне, тогда как ее муж и сын были в загородном доме? Зачем ей понадобилось видеть Хайди в такую несусветную рань в воскресенье? И наконец, почему она была так уверена, что с Хайди случилось что-то страшное?