— Мало порошка остается, — вздохнул Афанасий. — Да и не пиво это, суррогат. Давно не устраивали налетов на хорошие продовольственные склады. Ведь на Аидасе как было… Думали ограбить транспорт с провиантом для рудника на внешних планетах. А когда сели на космодроме, оказалось, что на какой-то корабль грузят музейную коллекцию. Сокровища-то взяли, а жратвой так и не обзавелись.

Вошел Жан-Луи. Осмотрев отсек мутным взглядом, пилот потребовал бренди, но получил тоже пиво. Удрученный Граф сел через столик от квартирмейстера и стал массировать виски.

— Куда курс держим? — вежливо поинтересовался Паланг.

— В нейтральное пространство. — Граф говорил совсем тихо, словно суррогатное пиво не смогло отогнать приступ головной боли. — Капитан, старпом и штурман решают, куда двигать дальше.

— И какие у них идеи на этот счет?

— Вариантов немного. — Пилот осклабился. — Либо устроить налет на хорошую добычу, а можно где-нибудь отлежаться и лишь потом искать новый объект для ощипывания. Но поскольку Адмирал делает вид, что казна пуста, наверняка пойдем на дело.

Все разговоры сами собой возвращались к интересующей Паланга — и, видимо, не только его — теме. К сожалению, развить сюжет не удалось: в отсек неторопливо втянулся пожилой экс-командор Хасан Родригес.

Со штурманом Паланг толком познакомиться не сумел, но Родригес произвел на тюрбанца впечатление крайне замкнутой и нелюдимой личности. В общих пьянках не участвовал, в карты не играл, обедал обычно в одиночестве — когда остальные покидают камбуз. Как-то Зигфрид обронил, что в войну Родригес дослужился до флагманского штурмана эскадры, симпатизирует Семперу, а пиратом стал от безденежья и лютой ненависти ко всей Метагалактике.

Взяв кувшин пива и вакуумную упаковку соленой рыбы, штурман сел в углу лицом к входу. Отхлебнул, не глядя на остальных, закусил кусочком воблы, глотнул еще и равнодушно объявил:

— Идем на трассу. Будем ждать цель, достойную потрошения.

Вечно пребывавший в пессимизме Жан-Луи торопливо допил свою кружку, после чего проворчал:

— Значит, будет работа для абордажников.

— Давно пора немного размяться. — Паланг зевнул. — Я, братцы, уже пятый день хочу выяснить, как на корабле насчет баб?

— В смысле? — меланхолично переспросил Граф.

— В смысле — все девки крейсера уже расписаны по мужикам или по рукам ходят?

— Ходят, ложатся и снова ходят, — обрадовал его пилот. — Но не все и не по всяким рукам. Люсия спит по очереди с Адмиралом и Мюрреем. Мотористы обычно спят вместе, но иногда ссорятся, и тогда можно попробовать завалить Гондолу. Катарина — лесбиянка, у них вроде бы большая и светлая любовь с Люсией. Так что держи на примете Жаннет. Баба суровая, но примерно раз в месяц ломается и выбирает себе партнера на ночь-другую.

— Жаннет — это которая? — всерьез заинтересовался тюрбанец. — Механик? Она ведь страшненькая.

— А ты, полковник, еще и эстет, — осуждающе протянул штурман. — В нашем деле привередничать не приходится. Если хочешь бесплатно, выбирай из того, что имеется в наличии.

Снова щелкнул замок, и начала открываться дверь. Все немедленно замолчали: еще войдет легкая на помине Жаннет, может неудобно получиться. Однако вместо несимпатичной женщины-механика ввалился, покачиваясь, Фальконет.

Вслед за оставшимся без эскадры адмиралом-барбарийцем переступили порог верные Мюррей и Люсия. Оглядев собравшихся мутным взглядом, Фальконет грозно вопросил:

— Собрались, понимаешь, белые воротнички, интеллигенция корабельная… Чего притихли? Небось измену замышляли?

— О бабах говорили, — лениво сообщил пилот. — Новенького сперматоксикоз замучил.

— Надо сказать доктору, чтобы дал ему таблетки успокоительного, — мрачно заявил «адмирал». — Жаль, нет у нас доктора… Для тебя, квартирмейстер, свободны только Жаннет и Катарина, но этих я только врагу пожелаю.

Никто не засмеялся: видимо, слова командира были не шуткой, а банальной истиной. Шаркая подошвами, Фальконет прошел к своему креслу во главе длинного стола, за которым уже сидел Хасан. Рядом пристроились Мюррей, Люсия и Граф.

Камбуз продолжал наполняться. Сидячих мест на всех не хватило, опоздавшие расположились, стоя вдоль переборок. Пришел чуть ли не весь экипаж, кроме стоявших вахту второго пилота и двух механиков.

Когда хождение свелось к минимуму, встал старпом, провозгласивший торжественным голосом:

— Общая сходка считается открытой. Послушаем великого корсара, нашего дорогого непобедимого командира, непревзойденного межзвездного авантюриста, которому всегда светит звезда удачи.

Большинство недружно рявкнуло: «Слава великому Фальконету!» Наверное, таков был местный ритуал, повторявшийся уже много лет, несмотря на все неудачи пиратской шайки, равно как изменения в личном составе.

Говорил Фальконет не вставая. Словно боялся — как бы кто-нибудь не занял его место. Говорил негромко, но было слышно, потому что остальные сохраняли гробовую тишину. Очень жестокую сволочь уважали и попросту боялись.

— Хочу посоветоваться, — пробормотал командир крейсера. — На серьезное дело хочу пойти. Обстановка благоприятной кажется.

Он перечислил знаменитых еще недавно пиратских вожаков. Черный Штык, Антошка-Болтун, Освободитель, Джереми Голд, Кровавая Мадлен, Святоша Джуан-ши, Дровосек, Серебряный Убийца, Одноглазый Подонок, — все они покинули большую космическую дорогу на протяжении последних двух-трех лет. Кто-то загнулся по естественным причинам вроде пьянки и наркоты, у кого-то реактор на разгоне взорвался, на некоторых кораблях случились разборки с полным взаимным истреблением, кое-кого прикончили правительственные силы, отдельные предатели завербовались в правительственные флоты больших и малых государств.

Опытные, свирепые, коварные разбойники покинули пиратский бизнес, количество нападений заметно сократилось. Власти главных держав немного успокоились, некоторые трассы практически не охраняются, боевые корабли отведены в базы для ремонта и отдыха.

— Они, как им кажется, почистили свои тылы и готовятся к большой войне, — продолжал Фальконет. — Пока они латают свои корабли на верфях, нам самое раздолье.

— После войны тоже неплохо будет, — поддакнул Зигфрид. — Беспорядки начнутся, усобица. В такие дни каждый командир корабля мечтает стать королем планеты. Или хотя бы континента.

«Адмирал» прервал абордажника:

— Умный командир должен понимать, что малое королевство скоро станет добычей большого. Поэтому сначала надо стать командующим большого флота — тогда, став королем, имеешь шанс дольше прожить… Короче, нужны корабли, много денег и громкая слава. Поэтому мы должны воспользоваться удачным моментом и досуха выдоить малые планеты, пока их некому оборонять.

В словах пирата имелся резон. До сих пор порядок в Северной Зоне поддерживали бригады «Ночной кошмар» и «Грибовидное облако». Теперь наемники собрались куда-то уходить, так что мелкие однопланетные псевдогосударства становились беззащитными. Полковник Смерть сам подумывал: дескать, наступают времена, когда собранная остатками его семьи маленькая армия может перейти к активным действиям.