class="p1">Ребрах человека

В глубине твоей,

Таинствах фиалок,

Архаизме мхов,

Оргиях журчалок

В дебрях лопухов.

Пуле в обомшелом

Холмике крота.

Что такое дело?

Что есть суета?

Спой мне песню, поле

Про суровый лес

Что стоял стеною,

А потом исчез.

Как сухие нравы,

Все ровнящих лет

Насаждали травы

И меняли цвет?

Как от них весною

Кругом голова.

Спой мне песню, поле!

Нашепчи слова!

Что тебе возможно?

Говори, как есть,

Если подорожник

Проростает жесть?

Спой мне песню, поле

Проори, провой!

Но молчит родное,

Или я — глухой?

Стопка Серая вода

Я принял стопку

Город стал моим,

Еще постольку…

И уже братаюсь

С весенним строем улиц и витрин.

Я оживаю или возрождаю

Мой мир не нарисованных картин.

Я принял стопку и собой доволен

Еще постольку…Как же просто жить!

И где-нибудь еще принять настроен,

И цель моя сегодняшняя — пить.

А завтра цели нет, не будет.

Да вот уж завтра и рябит в глазах.

Мой Ангел, ты в слезах!?

Да будет…

Я чист от денег, грязен до стыда.

Я рыба, что в московской речке удят.

Течет с меня помойная вода.

Счастливая память

Счастливая память о детстве моем,

О "храмах" заброшенных строек,

Навеки согрета волшебным огнем

Костров подожженных помоек.

О диких "саваннах" ночных пустырей

Чарующих запахом гари,

Романтиков в даль уходящих путей,

Поэтов бетона и стали.

Спасибо за "Славу Борьбы и Труда!" -

Наивных плакатов воззванья.

Спасибо за то, что ушло навсегда,

Куда-то за грань осознанья.

Спасибо за цвет пробензиненых луж,

Во время весенних ненастий.

Он так и остался на дне наших душ

Далекою радугой счастья.

Счастливая память о детстве моем

Плывет на кораблике — спичке

Зовет заунывно манящим гудком,

Последним гудком электрички.

Танцор заката

Зажгу восток струной заката,

Танцую на вершинах скал.

Мой танец легким вихрем стал

Цветов рубина и граната,

Танцую на вершинах скал.

Зажгу огней кострами окна,

Скольжу по крышам деревень,

Развею уходящий день

На отраженья в теплых стеклах,

Скольжу по крышам деревень.

Лечу стрелой к небесной бездне,

Растаю в свете янтаря.

Крича, играя и горя,

Мой крик подобен дикой песне,

Растаю в свете янтаря.

Окрашу лес каленой сталью,

Минувший день мне жар отдал,

По телеграфным проводам

Сползаю искрою прощальной,

Танцую на вершинах скал.

Таянье

Тает облачко синее, малое

В небе гладком,

Московском закатном.

Как загадка

Решенная заново.

Как обида сожженная

Ладаном.

Как весною решенье

Осеннее.

По-весеннему выглядит розово,

Словно крыши домов, к небу взмытых

В новостроечном Лианозово

Или в Митино или в Чертаново,

Или просто, на окнах немытых,

Моей комнаты, отсвет заката.

Тает синее облачко малое.

Как наверное

первое

мнение.

Или кем-то прощенное должное,

То, что ложно

И то, что неправильно.

В небе тихом, вечернем и гладком

и загадка

И тайна-загадочка.

Словно желтая первая звездочка.

Как пылинка,

Пушинка

Как бабочка.

Театр встреч

Бывают встречи о которых не мечтаешь,

Совсем не ждешь.

Как лед от жара речи своей таешь.

Как мед плывешь.

Но не бывает тех, которые продумал,

И рассчитал.

Все то осенний ветер сдунул

О чем мечтал.

Зато бывает каверзная гадость…

И ты в грязи.

Спектакль кончился. Кому-то пьеса в радость.

Цветы неси.

А может к лучшему, и это не конечный

Сегодня акт?…

Но вот звонок, напутал я, конечно…

Идет антракт.

Терминатор

Во тьмы и света стыке -

Синей вышине

Ангел пишет книгу.

Книгу обо мне.

Знаков нет вопроса,

Много запятых.

Там все больше проза

И все меньше стих.

А на мне вериги

Непонятных лет.

Цифра тридцать в книге

Не простая… Нет.

На границе света,

На границе тьмы,

К радужным кометам

Улетают сны,

И дела и мысли,

Оставляя след,

Зажигая искры -

Буквы книги лет.

Осень молодая

Плачет над пером.

Цифра не простая,

Будто первый гром.

Тьма

Ты слышал что-нибудь о говорящей пустоте

Ты видел в черном человека в темноте?

Не человек он уже там

Он темнотою станет сам.

Зажгите свет!

И его нет…

Лишь только тени его след.

Но а пока он в темноте

И его тело — темнота.

Зажгите лампу. Лампа где?

Сюда!

Сюда!

Сюда!

Сюда!

О говорящей пустоте

Не слушайте! Оглохнете.

Хранители

Каждый камень в Кремлевской стене

Знает тайны, что нам и не снились.

Каждый выступ на этой земле

Сохранит мегаполиса силу

Ничего, еще станет родным,

Что сегодня казалось дурацким.

А чужое вернется к своим,

Уползет, будто жук колорадский.

Цвет

Лишь яркое солнце в пустыне песчаной

И свет.

Лишь жар на песков белоснежных полянах

…Их цвет!

И моря небесная свежесть ожила

И синь

Мой ангел — сознанье хранящая сила,

Не сгинь!

Мой свет убежавшего дня,

Ты ночью гори для меня.

Человек на дороге. Ночной случай

Человек на дороге застыл,

И задумчиво смотрит куда-то,

На меня ли свой взор обратил?

Лик лукавый и замысловатый.

Размышляю. А может он вор?

Да дорога для вора не в пору.

Может пьяный, держась за забор,

Затевает с попутчиком ссору?

Нет. Не пьяный. Стоит как солдат.

Только смотрит и, будто, смеется.

Ох, дружище, чему же ты рад?

Может вместе смеяться придется?

Хорошо. Подойду. Мне не лень…

В бурелом привели меня ноги…

У забора стоит старый пень

Только странно. Нет вовсе дороги!

Шаги

Я чую на плече дыханье,

Тепло руки.

В тиши души воспоминанья,

Звучат шаги.

В глаза глядел, мне непонятный,

Средь черных дыр,

Другой, такой-же необъятный

И чудный мир,

Имеющий свои законы,

Совсем иной.

Но всё-же, чем-то мне знакомый

Увы, не мой.

В душе горит воспоминанье,

Тепло руки.

Застыло на плече дыханье.

Звучат шаги.

Электрический Туман

Заката мандариновые дольки

Горят и тают

В мерзлом далеке.

Над спальней коробков

Фантомной новостройки,

Зажатой прессом

Пузырьков

Чугунно-облачного теста,

Галлюционируя стекают

Каплями дождей

Во мрак асфальтовых зеркал,

Запечатлевших сонное свеченье

огней,

Плывущих по реке

Вечернего шоссе.

Шаги легки.

Взрывает ночь волна.

И теплый ветерок внутри

Толкает слиться с их неоновым теченьем.

Взмывая, отрываясь от земли

Впитать сиянье гипермаркетов кристаллов -

Торговых скал.

На черноте окраин пустырей.

Где атмосфера электрически туманна.

Зеленоватых всполохов полна,

Статически устала

И пьяна.

И странно