Я поправил одеяло, подтянув его повыше, и, наклонившись к раненому, произнес:

– Ну вот, так вам будет теплее.

Курьер открыл глаза, но не сумел сфокусировать взгляд.

– Что? – пробормотал он. – Кто?

– Я Патерсон Гатри, личный секретарь Майкрофта Холмса. Он отправил меня проведать вас.

Это было недалеко от истины, и я не испытывал угрызений совести оттого, что немного приврал.

– Я принес питье. Выпейте – сразу станет лучше.

Я поднял кружку повыше, чтобы он ее увидел.

– Тьерс только что приготовил это для вас. Я помогу вам.

Опустившись перед койкой на одно колено, я свободной рукой приподнял его голову, чтобы он смог пригубить ароматный пунш.

– Вот так. Попробуйте, будьте молодчиной.

Курьер отхлебнул из кружки, которую я поднес к его губам. По подбородку потекла струйка, и я разозлился на себя за то, что не захватил салфетки, чтобы промокнуть ему рот. Он вздохнул, и вниз побежала новая струйка. Раненый попытался сглотнуть и кончил тем, что закашлялся.

– Не торопитесь, – посоветовал я, держа кружку так, чтобы пунш не пролился, пока он опять не сможет пить.

– Простите, – пробормотал курьер и снова опустил голову на подушку.

Испугавшись, что дела принимают дурной оборот, я положил руку ему на лоб. Он застонал.

– Лежите спокойно, – сказал я, поднимаясь на ноги. – Вам здорово досталось.

– Да, – едва слышно согласился он. – Холодно.

– Представляю себе, – сказал я, припомнив, каково мне пришлось, когда меня ранило впервые. – Скоро придет врач. Не сомневайтесь, он вас в два счета выходит.

Курьер снова вздохнул. Я не знал, что еще сказать. Через секунду я развернулся, пролез сквозь вешалку с одеждой, вышел на кухню и поставил кружку в раковину.

Тьерс взглянул на нее и покачал головой.

– Он жалуется на озноб?

– Да, – ответил я, понимая, что это дурной знак.

– Будем надеяться, что Уотсон не задержится, – сказал он. – Побегу за ним.

Поднос с завтраком был почти готов.

– Буду признателен, если вы сами его отнесете, мистер Гатри.

– Разумеется. Главное, чтобы бедняга побыстрее получил помощь, – проговорил я и взял поднос.

– Скажите мистеру Холмсу, что я ушел с поручением. Он поймет.

Тьерс снял фартук и достал свое пальто, которое висело на крючке за дверью.

– Наверное, сначала загляну к Уотсону. Затем в Адмиралтейство. Боюсь, курьеру срочно нужна помощь.

– Ваша правда, – ровным голосом заметил я, не желая показаться паникером. – Лучше поторопиться.

– Я вернусь до рассвета, – пообещал Тьерс и вышел из дома через заднюю дверь, а я вернулся в кабинет.

Когда я входил, Майкрофт Холмс участливо кивал головой:

– Мистер Керем, любой разумный человек обязательно отнесется к вашим неприятностям с сочувствием.

– Вы полагаете, англичанам есть дело до турецких юношей, которых продают в бордели этой страны? – возразил мистер Керем. – Навряд ли. Я думаю, англичан, которым требуются юные рабы, не волнует, как эти мальчики становятся ими.

– Вы, безусловно, правы, – ответил Холмс с угодливостью, которая так поразила меня, что я чуть не выронил поднос. – А, это вы, Гатри, – воскликнул он, будто только сейчас меня заметил. – Очень кстати.

Я поставил поднос с завтраком на стол рядом с чайным подносом и сказал:

– Тьерс ушел с поручением. Прошу вас: яичница с беконом, булочки, джем, мед, сливочное масло, засахаренные фрукты.

Я подвинул к столу свой стул и взял себе чашку и блюдце. Теперь я был зверски голоден, так как совсем проснулся и чувствовал, что мне надо хорошенько подкрепиться.

– Дома мне подали бы на завтрак инжир и йогурт, – заметил мистер Керем. – И кофе. Но это тоже очень вкусно.

Он взял тарелку и положил себе понемногу всего, что было на подносе.

– Мистер Керем рассказывал мне о продаже «живого товара» в подпольные бордели. Думаю, то, с чем он столкнулся, весьма серьезно. На следующем совещании я обязательно поставлю в известность премьер-министра, – объяснил Холмс с несвойственной ему заискивающей интонацией. – Возможно, придется этим заняться.

Что-то в его голосе заставило меня внимательно прислушаться. Я налил себе чаю и сказал:

– Если это правда, правительство будет в шоке.

– Без сомнения, – ответил Холмс, наблюдая за мистером Керемом, который с жадностью набросился на еду. – Я и сам потрясен: у нас под носом, судя по рассказу мистера Керема, творятся такие ужасы, а мы понятия об этом не имеем.

– Преступникам ловкости не занимать, – подхватил я, подстраиваясь под его тон.

– Вот именно.

Холмс положил себе яичницу из двух яиц, три ломтика бекона и приступил к завтраку, задумчиво пережевывая пищу.

– Налить вам чаю? – спросил я, заметив, что его чашка пуста.

– Да, благодарю вас, Гатри, – ответил Холмс. Он не смотрел в мою сторону, однако я услышал, как он прошептал: – Возвращайтесь в кухню.

Я удивился, но выполнил приказ.

– Кажется, я оставил на плите чайник, – объявил я мистеру Керему и направился к выходу.

На кухне я доел оставшуюся в сковородке яичницу, а затем снова наведался к курьеру.

Ему не стало лучше. Дыхание было поверхностным, пульс – прерывистым. Он почти не замечал моего присутствия, и это тоже встревожило меня. Я укрыл его еще одним одеялом и вытер ему лоб. «Хорошо бы Уотсон поспешил, – подумал я, – не то окажется, что он приходил напрасно».

Я уже собирался уходить, как вдруг курьер произнес:

– Меня… подстрелили.

– Да, приятель, я знаю, – как можно спокойнее ответил я.

– Там была… засада. – Он задыхался и с трудом оканчивал фразы.

– Да, у заднего крыльца, – сказал я, заинтересовавшись, поскольку понял, что он вовсе не бредит, как мне вначале показалось.

– Они… поджидали… мистера Холмса, – добавил курьер.

Лихорадочный блеск в его глазах и настойчивость, с которой он продолжал говорить, подстегнули мое любопытство.

– Вы уверены? – спросил я, опасаясь и в то же время надеясь, что он заговаривается.

Курьер закрыл глаза и попытался собраться с мыслями.

– Я слышал… Кто-то произнес: «Это он. Это… другой Холмс».

– «Другой Холмс»? – недоверчиво перебил я. – Вы уверены, что он так сказал?

– Это поразило… меня… показалось… странным… – словно оправдываясь, проговорил он. – Я остановился… на ступенях… потому что… показалось странным…