в другие джинсы! А платье, которое я купила на их годовщину, тоже не подойдет, оно даже колени не прикрывает!

Пришлось надеть чужую рубашку. Поверх топа, правда, но это ничего не меняло! Вдохнула запах мужского парфюма! Еще вчера почувствовала его, когда этот самый Макс свалил меня с ног! Обычно я не переношу запах мужских одеколонов. Вот никак! Как правило, сильно резкие и ярко выраженные, они отталкивали, заставляя увеличить расстояние. Но не в этот раз. Мягкий, ненавязчивый запах тмина и горького шоколада с тонкими нотами мяты и бергамота. Все это напоминало кондитерский шедевр, мечту гурмана. В общем, мне стыдно в этом признаваться, но я влюбилась в этот аромат! А сейчас на мне рубашка, от запаха которой я просто балдею!

Кажется, меня только что спалили, как я нюхаю чужую мужскую рубашку!

– Офигенный аромат! – объяснила Татьяне свой не вполне разумный поступок.

– Согласна! Мне тоже он нравится! – призналась Таня. – Но у Руслана другой.

– Не буду нюхать твоего мужа!

– А я и не дам! Вон, Макса нюхай! Тем более, тебе нравится!

– Кто?! Макс?!

– Парфюм! – усмехнулась Татьяна.

– Это да! Никогда не думала, что буду так дуреть от запаха мужской туалетной воды!

Мы подошли к дверям собора. Пришлось повязать голову платком, который протянула мне Татьяна.

– Тань, я не знаю, что надо делать, – тихо призналась Соколовой.

– Я тоже! Поэтому будь рядом! На месте разберемся! – также тихо ответила Татьяна.

Мы вошли в собор. Здесь и, правда, было очень красиво! Может, просто потому, что я ни разу не была в храмах? Но торжественная тишина и величие меня покорили.

Татьяна обратилась с вопросом к вроде молодой с виду женщине. Но по ее внешнему виду было сложно судить о возрасте. Она показала, как наносить крестное знамение, как держать пальцы, и объяснила, куда можно поставить свечи.

Нас, точнее Надежду Соколову, записали на крещение, сказали, что нужно взять с собой, и как нужно быть одетым. Немного укоризненно посмотрев на мои джинсы.

– Простите, – невольно вырвалось у меня. – Я не знала правил.

– Господь принимает нас в любом виде, дитя мое. Соблюдая традиции, ты просто отдаешь ему свое уважение, – мягко сказала служительница. – Но на крещение лучше надеть юбку, или платье. Также чтобы и руки были закрыты.

– Хорошо. Спасибо! – поблагодарила за совет женщину с добрым, материнским взглядом.

Татьяна задавала еще какие-то вопросы, ей что-то объясняли, я же просто смотрела по сторонам, и не заметила, как отошла от Татьяны.

Рассматривая иконы, мне казалось, что их взгляд был направлен прямо на меня. Они словно живые. Никогда не думала, что буду так реагировать на образы святых.

Соколова застала меня возле иконы Богородицы.  Я не знала, что говорят, или делают возле икон. Просто стояла и смотрела. Глаза в глаза. Она завораживала, словно убаюкивала. Притягивала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все еще находясь под впечатлением, вышла из собора. Даже платок снять забыла! Хорошо, что Таня напомнила. А то бы так и пошла в нем!

Не хватало, чтобы еще и по этому поводу Макс прошелся. Вот почему-то была уверена, что он не промолчит!

Даже не сразу сообразила, что нужно вернуть Максу его рубашку! Такое впечатление произвело на меня посещение церкви!

Вдохнув в последний раз аромат, с сожалением вернула рубашку владельцу. И пока он ее надевал, просто его разглядывала, даже не давая себе в этом отчета! Вот меня накрыло! Представляю, что он про меня может подумать! Скажет, что озабоченная какая-то!

Но никто ничего не сказал. Макс сначала завез Соколовых, потому что позвонила Оксана Валерьевна, мама Тани, сообщив, что Надя уже проснулась, а потом и меня, остановив машину у подъезда.

У меня сложилось впечатление, что я уже давно знакома с этим человеком, и то, что он меня опять подвез вроде как само собой разумеющееся.

– Спасибо, – поблагодарила парня.

– Не за что! Обращайся, если что будет нужно!

Вот вроде бы простые слова, но такое ощущение, что я их уже слышала! И Макса этого давно знаю! И этот запах….

– Непременно! – улыбнулась одним уголком губ, вдохнув последний глоток аромата. – Пока, Макс!

– Пока-пока!

Глава 8.

Настя.

– Пока-пока! – говорит Макс, и я закрываю дверь машины.

Что-то неуловимое проскользнуло в этом его «пока-пока». Но что, понять не могу. В смешанных чувствах иду в подъезд, слышу, как отъезжает машина, поворачиваюсь и смотрю вслед. Ловлю на своей одежде легкий шлейф туалетной воды Макса, вдыхаю едва уловимый аромат и прикрываю глаза от удовольствия.

Чертовщина какая-то!

Стряхнув наваждение, захожу в подъезд.

Странно все-таки посещение церкви влияет на сознание людей!

Застаю отца, суетливо носящимся между залом и кухней.

– Настюш! Мы с Олегом на рыбалку собрались! Ты не будешь скучать? Если что, позвони Татьяне и Руслану. Они тебя куда-нибудь сводят!

Смотрю на папу и понимаю, что до него никак не может дойти, что я уже не маленький ребенок, и что со мной не нужно нянчиться. Тем более что я сразу озвучила, что гид мне не нужен! И нянька тоже! И с некоторых пор не люблю шумные компании, а предпочитаю общество себя и максимум своего ноутбука!

– Ты на машине поедешь? – решила уточнить. Вдруг все-таки захочу посмотреть город. Сегодня еще вряд ли, а завтра уже спокойно можно будет сесть за руль.

– Вообще-то, мы на ней и собрались.

Облом! Осмотр города отменяется!

– Ладно! Поезжайте!

– Ты что-то хотела?

– Просто поинтересовалась, пап!

– Может, с нами поедешь?

– Ну, точно! Комаров я еще не кормила своей… – хотела добавить «задницей», но вовремя прикусила язык! – Благородной кровью!

– Какие комары? Конец сентября!

– Кусучие, пап! Ты собирайся уже! Я найду, чем заняться!

Папа вдруг остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Странная ты какая-то? Заболела?

– Пап, мы в церковь с Соколовыми ездили! Вот, видно, и долбануло по мозгам.

– Что-то крепко приложило, раз ты такая…

– Какая?

– Заторможенная!

– Па-па!!!

– А с чего вдруг ты в церковь-то решила сходить?

– Соколовы дочь крестить собрались в субботу. Я крестной буду! – сама опешила от того, как это прозвучало!

– Точно! Артемьевы говорили, да из головы вылетело! Что?! Крестной?! Ты?! – папа окинул меня с ног до головы. Представляю, что пронеслось у него