– Привет, Карим.

– И тебе не болеть, – хмыкнул я и отложил в сторону карандаш. – С чем пожаловал? Жена опять беременна и ты ищешь сочувствия? Не дождешься.

– Карим, ты что, с ума сошел?! Святая Тереза! – Он молитвенно сложил руки и посмотрел в потолок. – Только этого мне не хватало для полного счастья! Кстати, там пришел наш старый знакомый. Принес оружие. Не посмотришь? Ты же знаешь, я в этих вещах не очень хорошо разбираюсь.

– Хорошо, сейчас приду.

Да, дети – это цветы жизни, но надо знать меру с клумбой! У чрезмерно продуктивного и любвеобильного сеньора Керро – двенадцать детей. Оранжерея, а не семья. И все девочки! Все до единой! Он уже не знает, каким святым молиться, чтобы остановить этот женский беспредел. Ему очень хочется сына, но рискнуть еще раз и получить очередную юбку он боится.

Я хмыкнул, снял фартук и вышел в торговый зал. Около прилавка торчал знакомый паренек. Матео. Да уж… Это «старый» знакомый. Ему лет девять, не больше, но проблем с ним столько, что его мать воет от этого щуплого бездельника. Нет, он где-то работает. То рыбакам помогает, то еще что-нибудь придумает. Иногда, после очередной фантазии на тему «как быстро разбогатеть и больше никогда не работать», парня ловит все мужское население нашего города. Чтобы хорошо выдрать, а потом грозиться утопить прямо у причала.

– Привет, – кивнул я и посмотрел на мешок, лежащий рядом с прилавком. – Смотрю, тебе очень везет с находками. И что ты «нашел» в этот раз?

– Сеньор Шайя, – он даже руки к груди прижал, – я правда нашел! Вы же меня знаете!

– Потому и спрашиваю, что знаю. Украл?

– Нет, честное слово – нашел! Там еще был разбитый вельбот и ящик с консервами.

– Две недели назад, – хмыкнул я и начал загибать пальцы, – ты пытался продать сеньору Керро пыльный рюкзак, «найденный в саванне». Его владелец, из новых поселенцев, догнал тебя прямо у прилавка. Так было дело? Так. Идем дальше… Пять дней назад, когда ты притащил серебряный портсигар, «найденный на берегу», его безутешный владелец сидел у меня в мастерской и плакал горючими слезами, что какой-то грязный оборванец украл дорогую и памятную вещь. Между прочим, это был подарок его покойной жены. Ты, черт тебя побери, маленький воришка, Матео! Вызвать орденский патруль или правду скажешь?

– Нет, сеньор Шайя, на этот раз я говорю чистую правду! Я нашел вельбот в бухте и…

– Ну да, прямо у рыбного базара.

– Нет! Недавно штормило, и эти люди погибли. Так и патруль сказал.

– Ты даже береговой патруль поставил в известность? – Я искренне удивился. – Матео, ты ведь знаешь, что я проверю!

– Да, конечно! Клянусь, что говорю чистую правду.

Это уже что-то новое… Я вздохнул и посмотрел на Васкеса. Тот только плечами пожал. То, что этот мальчуган – мелкий воришка, знает весь Виго. Брать ворованные вещи на продажу, это значит – иметь проблемы с Орденом и местными жителями. Мы никогда и ничего не покупали у этого малолетнего бандита, но он продолжал к нам ходить. Наверное, потому, что мы его подкармливали. Уж больно он тощий, этот Матео.

– Ладно, черт с тобой. Показывай, что принес. Но если я узнаю, что ты мне соврал!..

15 год по летоисчислению Нового мира

Виго

Матео развязал свой мешок и уже собрался выкладывать вещи на прилавок, но Керро его остановил. Постелил кусок брезента и приглашающе махнул рукой. Давай, мол, показывай, что принес. Так, что у нас здесь? Револьвер, пистолет и три ножа с ножнами. Следом за ними лег кожаный ремень с кобурой и патронташем, два запасных магазина для пистолета и пачка револьверных патронов, перехваченная широкой красной резинкой. Осторожно взглянув на меня, Матео вздохнул и положил сверху что-то тяжелое, упакованное в оружейный кожаный чехол.

– Это все?

– Да, сеньор Шайя, – быстро кивнул паренек и затих.

– И все это ты нашел в бухте, – подвел черту я и недоверчиво хмыкнул. Заметив, что Матео открыл рот для очередной порции оправданий, ткнул в его сторону пальцем. – Стоп! Если я захочу что-то узнать, то спрошу.

– Пока будешь смотреть, я прогуляюсь, – сказал Керро. – Это тут, неподалеку.

– Хорошо, – сказал я, не отрываясь от находок, – если ты идешь в «тут, неподалеку», то захвати нам что-нибудь к обеду. И этому, – я кивнул на Матео, – этому доходяге тоже.

– Да, конечно. – Васкес снял с вешалки свою помятую шляпу и открыл дверь. Звякнул дверной колокольчик, и мой сосед засеменил по набережной, переваливаясь с боку на бок как гусь.

«Тут, неподалеку» – так Керро говорит про соседнюю харчевню. Он туда часто ходит, чтобы пропустить стаканчик виски и послушать свежие новости. Там неплохо кормят, а уж рагу с чоризо и фасолью готовят такое, что пальчики оближешь! Кстати, харчевня начинает работу с половины четвертого утра, чтобы рыбаки перед выходом в море не будили своих жен и могли спокойно позавтракать.

Если шеф-повара не окажется на месте, то Керро вернется только через полчаса. Выпьет стаканчик виски и успеет задрать юбку посудомойке, утащив ее в подсобное помещение. Поначалу она будет хихикать, притворно возмущаться и хлопать его по рукам, а потом краснеть и стонать на весь торговый зал. Хорошо, что там шумно, и никто ничего не услышит. Это у него называется: «Извини, задержался немного. Тут, неподалеку».

Ладно, что у нас здесь? Пистолет, копия моего, висящего на поясе под рубашкой. «Beretta M92F». Пятнадцатизарядный, под люгеровскую «девятку». Видавший виды – воронение изрядно потертое. Хм… Тот, кто его носил, скорее всего, был левша. На рукоятке, с правой стороны, хорошо отполированное пятно. Так бывает, когда пистолет носят в «высокой» кобуре. В магазине, вставленном в пистолет, всего шесть патронов. Ствол грязный, в свежем нагаре. Видимо, перед тем как утонуть (по версии Матео, разумеется), владелец выпустил в кого-то девять пуль. Почему? Потому что если бы выжил, то сменил магазин на полный. В этих краях с такими «мелочами» не шутят.

Что у нас дальше? Револьвер «Colt», калибра 0.357 Magnum. Хорошая игрушка; правда, на любителя. Я хоть и ювелир, но все эти серебряные насечки, которыми украшают оружие, мне не нравятся. Все хорошо в меру… Револьвер незаряженный. Накладки на рукоять – черные, отполированные до зеркального блеска. Если не ошибаюсь, сделаны из рога бизона. Оружие в хорошем состоянии. Ржавчины нигде нет, смазан. Из него давно не стреляли. Судя по тому, что пыли не видно, – хранили в сумке. Да, вот и несколько ворсинок к барабану прилипло. Точно в сумке валялся.

Карабин интересный. Бразильский «Rossi» со скобой Генри. Копия модели 1892 года, под тот же револьверный патрон 0.357 Magnum. Я таких здесь не видел. Такие модели, как правило, покупают любители ковбойского антуража. Те самые, которые Техас видели только по телевизору и на картинках. Потому что настоящий южанин выберет «правильный» калибр. «Длинный сорок пятый» или тот же винтовочный 30–30 Win. А это так… романтики Дикого Запада. Думаю, вы с такими встречались. Широкополые шляпы, ковбойские сапоги и техасские шнурки-галстуки на шее. Добавьте к этому лающий акцент северянина – и получите полную картину «воскресного ковбоя». Судя по хорошему состоянию и специальному кожаному чехлу (обшитому изнутри черной фланелевой тканью), с карабином обращались очень бережно.